Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения
вернуться

Шефнер Вадим Сергеевич
Шрифт:

Колос

Налившийся колос, ты должен склониться. Ты к солнцу тянулся из всей своей силы, Но время склониться, пора поклониться Земле, что тебя родила и взрастила. Ты в землю был послан людскою десницей, Сквозь почву росток твой неспешно и тайно Всплывал — чтобы к жизни вернуться сторицей, К руке человека, к серпам и комбайнам. Пустые колосья, как башни гордыни, Пусть тянутся к небу, где звезды и птицы, — В высоком смирении должен ты ныне К земле, к животворной могиле склониться. Пред этим таинственным миром склониться, Где осень развесила тонкую дымку, Где нет меж грядущим и прошлым границы, Где смерть и бессмертие ходят в обнимку.

Шагая по набережной

Ведется ввоз и вывоз Уже не первый год. Огромный город вырос И все еще растет. Вздымает конь копыта Над невской мостовой, Над сутолокой быта, Над явью деловой. Вступало в город море За каменный порог, Вступало в город горе — Но враг войти не смог. Мы с Питером бывали В достатке и нужде, В почете и в опале, В веселье и в беде. На суше и на море, Пройдя огонь и дым, Немало мы викторий Отпраздновали с ним. И все творится чудо, И нам хватает сил, И конь еще покуда Копыт не опустил.

«Петровская хватка...»

* * *
Петровская хватка, Петровская кладка, А Питер-то строить, Ох, было не сладко. Но то, что такою Ценой достается, — Не продается, Внаймы не сдается.

«Вселенной радость и беда...»

* * *
Вселенной радость и беда, Частица мыслящей материи, Оплачиваю я всегда Находки — горькими потерями. И, собственный теряя след, Теряя голову от робости, В слепые скатываюсь пропасти И вновь карабкаюсь на свет. Но хоть тропинка нелегка, Хоть крутится и извивается — Порой с нее издалека День завтрашний приоткрывается. Пусть мне там жить не суждено — Гляжу, гляжу, гляжу в грядущее. Так странник, к пиру не допущенный, Все видит с улицы в окно.

Книга обид

Есть у каждого тайная книга обид, Начинаются записи с юности ранней; Даже самый удачливый не избежит Неудач, несвершенных надежд и желаний. Эту книгу пред другом раскрыть не спеши, Не листай пред врагом этой книги страницы, — В тишине, в несгораемом сейфе души Пусть она до скончания века хранится. Будет много распутий, дорог и тревог, На виски твои ляжет нетающий иней, — И поймешь, научившись читать между строк, Что один только ты в своих бедах повинен.

«Чем дальше в будущее входим...»

* * *
Чем дальше в будущее входим, Тем больше прошлым дорожим, И в старом красоту находим, Хоть новому принадлежим. Но, как веревочка ни вьется, Добру вовеки быть добром, И непрощенным остается Зло, совершенное в былом.

«Есть на свете невзрачные рыцари...»

* * *
Есть на свете невзрачные рыцари, А порой предстают предо мной Подлецы с благородными лицами И с красивой такой сединой. И глаза их живые, не тусклые... Только хочется броситься прочь В миг, когда лицевые их мускулы Выражают готовность помочь.

Ночная ласточка

Кто белой ночью ласточку вспугнул, — Полет ли дальнего ракетоносца, Или из бездны мирозданья гул, Неслышный нам, в гнездо ее донесся? Она метнулась в воздухе ночном, И крылья цвета вороненой стали Цветущий мир, дремавший за окном, Резнули дважды по диагонали. Писк судорожный, звуковой надрез Был столь пронзителен, как будто разом Стекольщик некий небеса и лес Перекрестил безжалостным алмазом. И снова в соснах дремлет тишина, И ели — как погашенные свечи, И этот рай, что виден из окна, Еще прекрасней, ибо он не вечен.

Новейшие города

Эти светлые кубы зданий, Эта строгая простота. Города без воспоминаний, Прямо с ватманского листа. Города, где не было нищих, Где не веруют в рай и ад, Где лишь начерно под кладбище Обозначен земной квадрат. Неизвестных чудес предтечи, Светло-строгие города, Что за ношу на ваши плечи Взвалят будущие года?

«Стало больше красавиц на свете...»

* * *
Стало больше красавиц на свете, Все нежнее и тоньше черты. На скудеющей нашей планете Стало больше людской красоты. Есть такие прекрасные лица, Что дивлюсь я, любуясь на них, — Как такое могло сотвориться Из обычных молекул земных? У истоков отравлены воды, Под пилой погибают леса, — Но по тайной программе природы Расцветает людская краса.