Какие взрослые все звери!На воле или взаперти,Они давно уже созрели,А нам еще расти, расти.Еще нам, людям, ошибаться, Одолевать свою тщету,Еще нам лоб о лоб сшибаться,А может быть — щитом к щиту.И, зверя из себя гоня,Над истинами спины гнуть нам... А волк из-за железных прутьев Печально смотрит на меня.
Обмен впечатлениями
Чудес никогда я от жизни не требовал, Без них мне на свете светло.А вам вспоминается то, чего не было, Что с вами не произошло?Вам помнятся в рощах тропинки, проложенныеК знакомым как будто местам?Там вроде бы все вами лично исхожено, — Да только вы не были там.А то вдруг какой-нибудь день необыденный Вам в спешке припомнится, — но Ведь это не с вами, не вами увидено,Никем вам не сообщено.И мне в моей жизни запомнилось многое — Распутья, моря, города...Но память порою шагает дорогами,Где я не ходил никогда.Долины и лица ей видятся дальние,Она не скупа, не скупа, — Она меня вводит в какие-то здания,Куда на порог не ступал,Ведет косогорами и коридорами,Сквозь грозы и уличный смог,На горные выси ведет, на которые Вовек я подняться б не смог.Быть может, мы памятью с кем-то меняемся, Быть может, не зная о том,Мы воспоминаньями перекликаемся С друзьями, которых найдем?Еще не знакомы, еще в отдаленье мы,Но к нам на незримой волне Летят чьи-то помыслы и впечатления,Отчеты о прожитом дне....Куда-то идем мы холмами, долинами, Несем свою честную кладь,Чтоб где-то за миг, с полуслова единого Кого-то навеки понять.
Стрела
Хотел я смерти не орлу,Не хищникам чащобы — Я в друга выпустил стрелу Несправедливой злобы.Я промахнулся... Повезло,Быть может, нам обоим?Но мною посланное зло Летит, летит над полем.Летит сквозь строй лесных стволов, Сквозь городские стены,С океанических валов Срывает клочья пены.Пронзая ливень и метель,Соборы и заборыИ, словно дьявольская дрель,Просверливая горы,Летит стрела с моей виной,Летит в мою долину — И огибает шар земной,Чтоб мне вонзиться в спину.
Размышление в полете
Башенной, горной страшусь высоты я, Но в самолет вхожу спокойно.Вот уж внизу купола золотые — Будто головки гвоздей обойных.Вижу: с крышами вровень — площадь,С нивами вровень — леса и рощи,В землю, как сваи, вдавились башни, Стала планета совсем простою.Так высоко, что уже и не страшно, Страх высоты побежден высотою.С юностью я боялся расстаться — Канула юность, ушла в былое.Гасли огни промелькнувших станций, Как угольки под седой золою.Первые встречи, первые чувства, Радости молодости своевольной Так далеки, что уже и не грустно, Так далеки, что уже и не больно...
Инфляция слова
Романтика, кто ты? Неужто Опущен таинственный флаг?.. Усталое слово — кормушка, Банальности фирменный знак.Ты храбрых водила в разведку, Во гневе вздымала копье — Теперь обернули конфетку В бумажку, где имя твое.Ты с выгодой пущена в дело, Тебя на расхожий мотив Поет безголосая дева,Слюней в микрофон напустив.В лесу, где лютуют туристы, Березки и елки губя,Под вечер гундосый транзистор Расслабленно славит тебя.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Когда-то рожденные новью, С годами теряя права,На сером кресте суесловья Распятые гибнут слова.Живая их суть остается,Да только не сразу она По-новому нам отзовется,Не сразу войдет в письмена.
1973
Тыловая баллада
Дразнили крысой тыловой,А был он писарь полковой, Нестроевой солдат.За то, что почерк был красив,За четкий воинский курсив Он был зачислен в штат.Поскольку он в детдоме рос, Никто не загрустил всерьез, Когда он призван был.Он, непригож и неженат,Один шагал в военкомат — Никто не проводил.Кого-то он давно простил, Кого-то он в письме просил: «Хоть строчку напиши...»Ответа ждал напрасно он — Других, счастливых, почтальон Поддразнивал: «Спляши!»...В штабной землянке он сидел, Немало было всяких дел Поручено ему.(Ах, жизнь у писаря легка, Передовая неблизка — Издалека, издалека Казалось кой-кому.)Гремел, гремел военный гром,А писарь все водил пером С рассвета дотемна.Не только кровь войне нужна — Бумагу жадно жрет война,Чернила пьет она....В то утро враг — в который раз! — Решил побеспокоить нас Средь елей и болот;Он орудийные стволы Навел на ближние тылы — Обычный артналет.Минут пятнадцать бил подряд, Обстреливая наш квадрат,И вот снаряд шальной,Нежданный двухпудовый гость, Накаты прорубив насквозь,В блиндаж попал штабной...Теперь уж не придет ответ — Ни тыла нет, ни фронта нет Уже тридцатый год.Связист не тянет провода,И письма не идут сюда — За тридевять невзгод.Могила поросла травой,И ель над самой головой Уходит в облака...Он был не трус и не герой,Не командир, не рядовой — А просто писарь фронтовой Пехотного полка.
Ночное чтение
Над томом Плутарха осеннею ночью Склонюсь — и минувшее вижу воочью.Как будто остывшей поверхностью лавы Неспешно шагаю, листая страницы Запекшейся крови, свалявшейся славы, Всего, что свершилось и не повторится.О старец, твои ниспровергнуты боги, Твоим аналогиям нет аналогий, — Ну где этим римлянам древним и грекам Тягаться с двадцатым космическим веком!...Ушедшею давностью дышат страницы, Но, книгу закрыв, я не в силах забыть их. Под шлаком былого кипит, пузырится Бессонная магма грядущих событий.
Соотношения
Из мигов состоят года,Из капель — пенные валы,И в сладкой мякоти плода Так зернышки его малы.Величественная гора,Взметающая град камней, — Всего лишь только кобура Сил, что стократ ее важней.Нам разум освещает путь,Но как бы некою горой Вещей естественная суть Заслонена от нас порой.И если приоткрылись мне Истоки следствий и причин,То чувствам ясны не вполне Соотношенья величин....Но пусть порой я нищ и гол Перед игрою внешних сил,В свой череп — костяной чехол — Я всю Вселенную вместил.
