Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения
вернуться

Шефнер Вадим Сергеевич
Шрифт:

Раз в году

Среди могил во мгле осенней, При свете тусклого костра Старик — придурковатый гений — Пилил на скрипке до утра. Он сам себе казался юным, Спланированным на века, — Но отсыревшим старым струнам Была нагрузка нелегка. И слушала концерт нелепый Сентябрьская ночная мгла; Дремали каменные склепы — Кладбищенские терема. «Уйди, — ему шептала осень, — Вконец простынешь, чудачок!» А он чихнет, ветвей подбросит В огонь — и снова за смычок. Так, памятью в былое вдавлен, Забыв, что смерть была и есть, Играл он для подруги давней, Когда-то погребенной здесь. И звуки стаей многокрылой, Пробив сырую немоту, Кружились над ее могилой И возносились в высоту.

«Ни справочников, ни программ...»

* * *
Ни справочников, ни программ Судьба не издает; Она вовек не скажет нам, Что нас в дальнейшем ждет. Ей, равнодушной, просто лень В известность ставить нас, Что нам сулит грядущий день, Что будет через час. Ты сам лепи свою судьбу Из глины бытия! Тебе, пока ты не в гробу, Подвластна жизнь твоя. О будущем гадалки лгут, Примет правдивых — нет, — И только долгий, честный труд На всё дает ответ.

«Не пиши для всех...»

* * *
Не пиши для всех, — Не взойдет посев, И напрасен твой будет труд. Для себя пиши, Для своей души, — И тогда тебя все поймут.

Гости

Все свои годы решил созвать я, Чтоб оценить их, окинуть взглядом, Чтобы они, как дружные братья, Все в моей памяти встали рядом. Гости явились, галдят в прихожей, Гости меня затолкали в угол... Ну до чего же они несхожи, Многим из них не узнать друг друга! ...Глупые годы, умные годы, Годы-красавцы, годы-уроды, Годы-невзгоды, годы-счастливцы, Годы-трудяги, годы-ленивцы... Годы — в обносках, годы — в обновках, Годы — в шинелях, годы — в спецовках; В кепках приперлись годики-шкеты, Годы-хрычи снимают береты... Год-второгодник сжался в комочек, Год-юбиляр ему что-то бормочет; Годы-солдаты стоят в сторонке, Свой разговор ведут негромкий... Год-весельчак зовет на танцы, Год-забулдыга требует водки; Годы-юнцы и годы-старцы Спорят вовсю, надрывая глотки... Разные взгляды, разные лица — Не столковаться им, не сдружиться... Рано созвал я вас, годы-братцы, — Старшего брата надо б дождаться. Вверю я вас ему, командиру, — Он вас построит всех по ранжиру, Всех приструнит, подведет итоги... Он — самый строгий — уже в дороге.

В архиве

О чем историк умолчал стыдливо, Минувшее не вычерпав до дна, — О том на полках строгого архива, Помалкивая, помнят письмена. Бумажная безжалостная память, Не ведая ни страха, ни стыда, Немало тайн сумела заарканить В недавние и давние года. Пером запечатленные навеки, Здесь тысячи событий и имен, Как бы в непотопляемом ковчеге, Плывут по морю бурному времен. И, отмечая все хитросплетенья, История — бессмертная карга — Здесь, словно Ева в час грехопаденья, Бесхитростно-бесстыдна и нага.

Былое

Так что же такое былое? Былое — не склеп и не храм, Былое — строенье жилое, Где место найдется и нам. Былое — дворец, возведенный Над бездной скорбей и утрат; В дворце том людей миллионы У солнечных окон стоят. Там наши друзья фронтовые, Которых убила война, Там всем, кого помнят живые, Надолго жилплощадь дана. И мы туда тоже прибудем, Родной не покинув земли, — Поскольку не боги, а люди Строение то возвели. Никто не очутится в нетях И не растворится в былом, Пока средь живущих на свете Хоть кто-нибудь помнит о нем.

1987

Под Старой Руссой

Бреду знакомыми местами, Покой уютен и глубок, — Вот придорожный серый камень, Как кот, свернувшийся в клубок. Все так обыденно и странно, И подступает благодать — Как будто здесь душа нежданно Себя сумела разгадать. И незаслуженной наградой, Безмерной россыпью щедрот Под скромный шелест листопада Жизнь предо мною предстает. Здесь неземное и земное Добрососедствуют во мне, И вся Вселенная со мною Беседует наедине.

«Листаю пожелтевшие газеты...»

* * *
Листаю пожелтевшие газеты, Разглядываю тусклые клише. Нестрого смотрят на меня портреты Строжайших тех, которых нет уже. Толпятся пассажиры на вокзале; В даль вечную умчат их поезда. Тех, что спиной к фотографу стояли, В лицо я не увижу никогда.

Пунктир

В грядущем меня не ищите — Не сыщете там, вдалеке; Я вам не строка на граните, Я — только пунктир на песке. Не будет исчислен подробно Мой длительный опыт земной, — Он будет затоптан беззлобно Шагами идущих за мной. Но, может быть, микрочастица Мечтаний моих и невзгод В иные слова воплотится И в чьих-то стихах оживет, — И кто-то со мной на мгновенье, Не зная, не помня меня, Увидит в седом отдаленье Черты отошедшего дня.