Все с нетерпением ожидали, каков будет приговор. И вот ювелир заявил, что это чистейшее золото высочайшей пробы! Леопольд не скупился на похвалы. Охмелев от успеха, Зейлер объявил, что превратит в чистое золото обычное олово. Эта смелая попытка также удалась.

Из искусственного золота император повелел чеканить дукаты. Правда, критически настроенным придворным дукаты показались легковесными.

Возникает вопрос: „Как выполнил Зейлер свой алхимический фокус?“

Действительно, в ряде случаев от алхимика требовалась ловкость фокусника, чтобы незаметно подбросить в расплав кусок благородного металла. Некоторые „мастера золотой кухни“ предпочитали пользоваться „для перемешивания“ расплава полой палочкой, внутри которой прятали несколько зерен золота, а отверстие закупоривали воском. Если палочка была деревянная, то нижняя, полая ее часть полностью сгорала в расплаве. Вот так изящно и быстро уничтожалось вещественное доказательство.

„Золотых дел мастера“ использовали тигли с двойным дном, из которых при накаливании выливалось золото или угли с запаянным внутри золотом. Иногда успеху содействовала золотая пыль, которую вдували в расплав вместе с воздухом, накачиваемым воздуходувкой.

Рис. 28. Старинная карикатура на алхимика. Рисунок Брейгеля Старшего, XVI век.

При превращении ртути в золото, наиболее популярном в те времена, надо было выделить золото, „запрятанное“ в ртути. В измельченном состоянии золото почти мгновенно растворяется в жидкой ртути, которая при этом не меняла своей характерной серебряной окраски. Такие амальгамы золота остаются жидкими вплоть до содержания его 10–12 % и выглядят, как чистая ртуть. Отогнать жидкую ртуть для алхимика несложно. Поело испарения ртути в тигле остается чистое золото.

Сейчас в ювелирном промысле используют сплавы из других металлов, поразительно похожие на золото. Принц-металл — так именуют латунь золотой окраски. Мангеймским золотом называют сплав меди, цинка и олова. Мозаичное золото, полученное из меди и цинка, имеет оттенок самородного золота. Металл гамильтон применяют для „золочения“ различных предметов. Наиболее известен тальми — также сплав меди с цинком, имеющий прекрасную золотую окраску и чрезвычайную стойкость к коррозии.

Существуют минералы и химические соединения, сходные с золотом. Например, слюда с желтовато-золотым блеском, называемая в народе кошачьим золотом, и пирит (железный колчедан), имеющий металлический латунный блеск. Легендарные золотые сокровища царя Креза, возможно, большей частью состояли из искрящегося пирита.

В 1974 году канадские химики получили из ртути кристаллы с золотым блеском. Речь идет об арсенофториде ртути — соединении необычайного состава и строения. Разве это не алхимия в ее лучшем, классическом смысле!

Народ высказывал недовольство плохим качеством серебра в гривнах. Следствие вышло на мастера по отливке Федора-фальшивомонетчика. Некий „ливец и весец“ (то есть литейщик, серебряных дел мастер) Федор Жеребец промышлял изготовлением гривен из неполноценного металла.

Необычайно образно рассказывается об этом в Новгородской летописи: „При державе великого князя Василия Ивановича начата безумнии человецы, неучением вражьим… деньги резати и злой примес в серед класти, того много лет творяху…“ Федора Жеребца вызвали на вече и стали пытать, „на кого он лил рубли плохие“. Чтобы у подследственного развязался язык, его напоили водкой. Окосевший мастер оговорил 18 человек. Суд долго разбираться не стал, собрали всех поддельщиков и разом, всех сбросили в реку Волхов.

Протрезвев, Жеребец твердо заявил, что ни в чем не виновен и что так льют гривны на всей земле. Но его все равно казнили, а в Новгороде начался такой мятеж, что несчастный новгородский посадник заболел и умер.

В те времена за подделку монет „казнили многих людей, москвич, и смолян, и костромич, и волжан, и ярославец, и иных городов московских, а казнь была: олово лили в рот, да руки секли“.

Рис. 29. Миниатюра из летописи XVI века. Казнь фальшивомонетчиков.

Монетное производство было под строгим контролем правительственных служб. Прием на работу в монетный двор обставлялся необычайно строгими мерами. Поступающий должен был принести присягу и назвать поручителей, которые могли засвидетельствовать его благонадежность и подтвердить, что не станет красть серебра, примешивать в серебро медь или олово, воровать, подделывать чеканы и штамповать фальшивые монеты. Даже после присяги и поручительства все мастера оставались под строгим присмотром. Как писал историк, такой присмотр заключался в том, что, когда, работники монетного двора шли на работу или с нее, „осматривают донага, чтобы они не приносили меди и олова, свинцу, или з Двора чего не унесли“.

Во главе Денежного двора стояли специально назначаемые царем дворянин и дьяк. Вся техническая часть заведения возглавлялась головой из гостей (купцов) и целовальниками из торговых людей. Целовальник — это человек который давал специальную присягу и целовал крест, чтобы подтвердить готовность работать честно, без злого умысла и воровства. Эти должностные лица принимали металл, выдавали его мастерам и получали от них готовую монетную продукцию. Высшие руководители двора менялись ежегодно, чтобы в их души не прокрался искус. И все равно размах фальшивомонетничества не ослабевал.