Первым делом он меня повёл в штольню машины № 3, потому что на ней работал Капитонович, которого Чарлик звал исключительно по отчеству и побаивался.

Сам-то он всего лишь мелкий бес, а Капитонович – крутой чертяка отбывший срок в десять лет.

В руках мы с Чарликом держали фонари, которые перед спуском в шахту даёт всем ламповщица Люда в зарядочной наверху.

Без фонаря оказываешься во тьме кромешной, и, не видя под ногами тонких рельс узкоколейки поверх изредка подложенных шпал, так навернёшься, что мало не покажется.

Поэтому в шахте все носят пластмассовые каски и каждое утро перед спуском ставят подпись в журнале, якобы с ними проводился инструктаж по технике безопасности и они теперь знают на что идут.

Температура в шахте всегда плюсовая, даже зимой, в штольнях постоянный штиль и сурдокамерная тишина, если рядом никто не разговаривает и не работают какие-нибудь механизмы.

Мы долго шли по узкому коридору, у которого одна стена сплошной камень в засечках от камнерезной пилы, а другую загораживает кладка из обломков кубика сложенных насухую. Кладка довольно высокая, но до потолка не достаёт.

В шахте потолок называется кровлей, но об этом чуть позже.

Впереди показался жёлтый свет пары плотно облепленных пылью лампочек, свисающих из длинного белого провода на стене.

Камнерезная машина была сдвинута к другой стене и на её открытом сиденьи сидел и ждал нас Капитонович в тишине и безветрии.

Он работал без напарника, потому что мечтал о заработке в 300 руб. за месяц.

Каменная стена перед машиной – 2,5х2,5 м – уже была расквадрачена бороздами «зарисовки»; глубокие параллельные пропилы от одной боковой стены до другой и от потолка до пола образовывали торцы будущих кубиков.

Теперь в какую-нибудь щель надо вогнать толстый лом и выломить брус кубика. Потом ещё парочку, а остальные можно выламывать ударами кувалды.

Капитонович ждал нас, потому что за минувшие пару дней машина ушла далеко вперёд от места, где кончается узкоколейка.

Мы с Чарликом продляем железную дорогу двумя парами 3-метровых рельс и теперь можно ближе подгонять вагонетки для укладки наломанных кубиков.

В шахте вагонетки называют не так, как на заводе, именуя их «вагонками» или «капелевками».

( … возможно в честь белогвардейского генерала Каппеля, но достоверно не знаю …)

Если вагонка сходит с рельс про неё говорят, что она «заб'yрилась» и её приходится подымать обратно двум-трём рабочим вручную, это называется способом «пердячего пара».

Потом из котлована спустится маленький рудничный локомотив и увезёт загруженные кубиком вагонки на-гор'a, попутно прицепляя те, что дожидаются на выходах из других штолен.

Напиленные в стене кубики обламываются не идеально, поэтому перед следующей «зарисовкой» особо выдающиеся куски сшибаются всё тою же кувалдой.

Эти обломки, а также брак – обломившиеся слишком коротко или расщеплённые из-за трещин в породе кубики – служат материалом для продолжения кладки вдоль одной из стен.

Без этой кладки-перегородки некуда было б девать песок.

Откуда тут песок?

Когда машина, мешая вой электромотора с лязгом цепной пилы, делает пропил в стене, от цепи бьёт длинная струя песка, а не опилок. Щит из металла и стекла прикрывает машиниста от летящего песка, но не от пыли.

Песок наваливается, как бархан, вокруг машины и, если не переброс'aть его совковой лопатой в «карман» между кладкой и стеной штольни, для узкоколейки не остаётся места.

После трудовой победы по укладке рельс, Чарлик снимает каску с головы и садится в неё сверху, как на горшок – так удобней, чем сидеть на полу, на песке или бутовых обломках.

Он закуривает «Приму» и осторожно спрашивает Капитоновича откуда на правой стене эти большие красные пятна в породе.

Капитонович с расстановкой поясняет, что когда тут было море, то на нём горел пароход, так в породе и остался.

Чарлик подхалимски хихикает, а я стараюсь не думать, что десять лет дают за убийство, потому что Капитонович мне нравится.

Перед уходом мы крепим кровлю. Для этого, под самым потолком боковой стены, Капитонович пропиливает ряд коротких горизонтальных щелей. Когда перепонки между щелями сломаны ломом, образуется глубокая ниша 20х20 см. Точно такая же делается на противоположной стене. Теперь в одну из них мы с Чарликом запихиваем конец не слишком толстого бревна, до упора. Второй конец мы подымаем к противоположной нише и заводим внутрь, но не до конца, чтоб не вытащить бревно из первой.

Это бревно называется «площак».