– Дарсар, ты решил уйти от нас? Как невежливо. Ты забыл попрощаться со мной.

– Что вам нужно, талин Ривелино?

Глаза лиса пылали яростью:

– Не смей называть меня талином, щенок! Это обращение скоро будет запрещено, как и практически все, что создано Ягмуром. Где твой учитель?!

Взгляд куницы потупился в пол. Наставник взял с него клятву, что Дарсар никогда не расскажет, куда исчез его учитель. И даже под пытками предсказатель не собирался нарушать обещание. Он пробурчал:

– Я не знаю, магистр Ривелино.

Ривелино поднял лапу, и Дарсар начал корчиться от боли:

– Я знаю, что ты врешь… Ягмур сказал тебе, куда он исчез. И ты мне это расскажешь.

Дарсар еле мог дышать от боли:

– Нет… Я не знаю.

Стражники равнодушно смотрели на пытку, как будто они каждый день видели сотни таких. От Ривелино шли волны энергии, которые обволакивали задыхающуюся куницу. Мерный голос продолжал говорить:

– Скажи, скажи все и боль прекратится. Ты будешь моим главным предсказателем. Только скажи, куда исчез Ягмур.

Дарсар уже ничего не видел из-за слез, застилавших глаза. Он с трудом прошептал:

– Ты умрешь, Ривелино. И тебя убьет тот, кому ты доверял больше всего.

После этого предсказатель умер, не выдержав страшной боли. Потрясенный магистр смотрел на мертвого Дарсара. Тот сказал, что его убьет самый доверенный зверь? Подумав, лис махнул лапой. Подумаешь, одно пророчество этого недоучки было признано истинным. Наверняка он выдал лживое предсказание, как обычно. Ривелино махнул стражникам:

– Похороните его на заднем дворе так, чтобы никто не знал об этом.

Три воина ударили кулаками в бронированную грудь, взяли погибшего Дарсара и унесли прочь. Мельком проверив те бумаги, что рассыпались из его сумки, и решив, что в них нет ничего интересного, лис ушел из комнаты. С его уходом свеча на столе заколебалась и погасла, погрузив комнату в полную темноту, которая рассеивалась только слабым светом золотистой луны из окна…

– Мирпуд!

Я открыл глаза. Меня всего трясло. В глазах до сих пор стояло видение смерти Дарсара. Надо мной склонились морды Эдны и Вейлин. Где-то рядом чувствовалось присутствие Лассы и Рамзи. Дыхание было прерывистым и я задыхался, высунув язык, как обычная собака. Змея прошипела:

– Что ссслучилосссь, Мирпуд?

Я резко сел на гамаке, который закачался под моим весом:

– У меня было видение, как Ривелино пытал и убил Дарсара, чтобы выяснить, где находится Ягмур.

Кобра застыла:

– Как ты это видел? Ты был одним из них?

– Нет. Я как будто был рядом в виде призрака. Не видел своего тела, не слышал ни одного звука, который производил. Я просто это… видел. Там был Ривелино, Дарсар и еще три стражника, которые похоронили убитого где-то на заднем дворе.

Эдна замахала лапами:

– Всссе идите ссспать. Ночь на дворе. Я сссама ссс ним поговорю.

Троица только собралась выйти из дома, как небо пересекла молния и пошел дождь, который усиливался с каждой секундой. Ливень забарабанил по крыше. Колдунья махнула лапой и с потолка спутились еще два гамака:

– Ложитесссь.

Звери покосились на Эдну, но спорить не стали. Кобра шепнула мне, едва не лизнув языком мою морду:

– Подожди, я сссейчассс приду.

Колдунья уползла вглубь своего домика, откуда вернулась с чашкой, наполненной травяным чаем:

– Выпей, тебе ссстанет легче.

Я принял чай и начал его пить. На вкус он оказался очень приятным и вкусным, несмотря на отсутствие сахара. Когда я поставил чашку на пол рядом с гамаком, кобра качнула головой:

– Почему ты не сссказал сссвое нассстоящее имя, Максссим?

Я едва не рухнул с гамака:

– Откуда вы знаете мое настоящее имя???

Эдна успокоительно коснулась моего лба сухой теплой ладонью:

– Не бойссся, никто из них не узнает твоего имени, есссли ты не захочешь этого сссказать им. Я колдунья, которая обладает редким знанием узнавать нассстоящее имя. Но я готова называть тебя Мирпуд, если ты так уж хочешь этого.

– Похоже, вы знаете обо мне все, что только можно.

– Я не всссемогуща, Мирпуд. То, что я знаю твое нассстоящее имя, не значит, что я знаю о тебе всссе. Лучше бы ты расссказал о сссебе. Как ты оказался здесссь?

Я говорил вам, что вначале Эдна внушала мне страх и трепет? Теперь же я думал несколько иначе. Ее слепые глаза казались мне только показателем ее мудрости, которая недоступна никому, кроме нее самой. Подумалось, что кобра является одной из тех, кому я могу доверить рассказ о себе. Я сильнее поджал лапы: