– Примечание два: запрет наследнику или наследнице престола Меровии брать себе в жены или мужья зверя незнатного рода или безродного происхождения не распространяется на тот случай, когда вышеобозначенные избранники наследника происходят не из Меровии. В случае, если запись о рождении избранника или избранницы есть в приходской книге города соседнего государства, обозначенный зверь имеет право становиться супругой или супругом наследника или наследницы, не обладая высокородным происхождением. Отпрыски же от подобного брака не должны вступать в брак с незнатными зверями в течение двух поколений, чтобы не ухудшить королевскую кровь.

Анри поднял взгляд:

– В нашем роду не вступали в брак с незнатными в течение нескольких сотен лет, так что я выполнил все условия.

Гаскон смог выдавить:

– Но почему, как..?

Чанум пожал плечами:

– Ваше Величество, эту оговорку придумали около пятисот лет назад, когда в государстве пришел к власти Ласир Третий. Никто не знает, почему оно было введено. Возможно, Ласир сам хотел выбрать себе невесту из незнатных в соседнем государстве, и внес этот пункт. Примечание не отменил никто из последующих королей и о нем попросту забыли.

Король медленно встал из-за стола и подошел к Анри и Лассе. Гаскон очень долго смотрел на Анри, как будто что-то обдумывая. После этого он взял их лапы, сложил вместе и произнес:

– Что же, слово короля должно исполняться. Если ты действительно любишь ее, а она полюбила тебя еще раньше, не зная о твоем знатном происхождении, то сердце ее чисто и бескорыстно. Я благословляю вас на счастливый брак, Ласса Синистрис и Анри Конотьер.

Хорек и гиена склонили головы. Гаскон зычно крикнул:

– Хаммонд!

Снова показалась голова стражника. Король смотрел волевым взглядом:

– Снарядите самого быстрого коня, какого только найдете, чтобы отправиться в Пангор. В течение недели здесь должны оказаться родители ларессы Синистрис, которых зовут Лаванда и Парфаль Синистрисы, портниха и стражник. Позовите на помощь нашего дворового мага Лейхарта, чтобы он ускорил перемещение. Если через неделю ее родителей здесь не будет – ответите по всей строгости. Выполнять.

Хаммонд исчез, а Гаскон отнял лапы от Анри с Лассой и вернулся обратно за стол:

– Через неделю устроим свадьбу и коронацию. Я уже стар и хотел бы отправиться на покой, Анри. Думаю, в течение недели я тебя буду вводить в курс дела, чтобы ты представлял, что происходит в стране, а потом передам тебе престол. Пока остановитесь в замке, в гостевом крыле. Там хватит места на всех.

Мы вышли вчетвером на площадку, куда еще не вернулся Хаммонд. Я оперся на перила и посмотрел вниз, размышляя. Кажется, Вейлин поздравляла Лассу и Анри, но меня больше волновали наши преследователи, о которых я не слышал относительно давно.

Я чувствовал себя усталым и каким-то опустошенным. Возможно, последствия отравления давали о себе знать. В голове вновь возникли мысли, от которых я успел отвыкнуть на какое-то время.

Я чужой в этом мире, даже имея друзей. Порой мне хотелось просто лечь спать, проснуться в Москве, посчитать прожитый в Мире Спокойной Воды месяц странным, но красочным сном, и жить дальше. Но сон оказался куда более цепким, чем я ожидал.

Об мою лапу терся Эйнар, но я не обращал на это ровным счетом никакого внимания, все еще продолжая думать. А эти Кон-Сай? Одна из них приснилась мне ночью, когда я видел ее на том странном туманном поле. Она казалась мне реальной и правдоподобной, как будто это был вовсе не сон. Знание о том, что они меня ищут, нисколько не позволяло расслабляться – две недели непрерывной погони с короткими передышками, когда опасность становилась немного меньше, но только ненамного.

Меня погладила по плечу Вейлин, отвлекая от мыслей:

– Мирпуд, что такой задумчивый?

Я повернулся, успев уловить взглядом, как Анри поднял Лассу на лапы и закружил, радостно смеясь. Я пожал плечами:

– Я немного завидую им.

Взгляд Вейлин стал немного хитрым:

– Чем же? Тем, что они есть друг у друга?

Я снова повернулся мордой к парапету, смотря в приемный зал:

– Это не главная причина для зависти.

– А какая же преобладает?

Я поставил посох вдоль колонны, отделяющей перила на парапете:

– Они достигли спокойствия. Им больше некуда торопиться, некуда спешить. Больше им ничего не угрожает, и они могут спокойно любить друг друга. Ласса и Анри теперь не дезертиры, а будущие король и королева Меровии. Кто посмеет их тронуть? А я остался преследуемым, и это больше всего меня тревожит. Куда мне податься? У Анри сейчас будут большие заботы, чем следить за мной. Теперь ты понимаешь меня? Я могу остаться здесь как гость, но так не может продолжаться вечно. Рано или поздно нас настигнут – и тогда остается либо сдаться, либо дать бой.