Через минуту Гимеон вынес вердикт:

– Так, я могу исправить ее орган. Все дело в том, что резервуар с ртутью плохо соединен с органом и ртуть просто не может в него попасть из-за врожденного дефекта канала. Сможем его заживить – она будет выдыхать огонь, как любой нормальный дракон. А теперь внимательно следуй моим инструкциям. Любая ошибка – и мы можем повредить ей.

Я глубже вдохнул. Голос начал инструктировать:

– Лапа в положении Ши’ирань, восьмая позиция. Положение прямо над указанным местом. Подпитка через канал Ма’и’сан на половину мощности. Отлично, энергия пошла. Теперь все зависит только от меня. Твоя задача – не убирать лапу и держать канал открытым ровно на половину мощности. Начали.

Сияние на моей лапе сменилось с синего на красноватый. Я усмехнулся про себя. Подумать только, какую ахинею я научился понимать под чутким руководством мастера Гимеона. Непосвященный фиг поймет, а у меня получается не только понимать, но и выполнять требуемое.

Прошло десять минут, а сияние не ослабевало и все продолжалось. Я спросил Гимеона, сколько еще осталось ждать до окончания процедуры, но голос оборвал меня:

– Еще одно слово – и ты собьешь меня с передачи энергии. Заткнись и держи лапы на прежнем месте.

Пришлось подчиняться. А что еще оставалось делать? Пастель начинала чувствовать изменения внутри себя. Правда, она пока выделяла клубы дыма, как и прежде, он дым теперь был не такой черный, как раньше.

Прошло еще пять минут, и Гимеон устало произнес:

– Я выжат как лимон. Придется упиваться эликсиром Рухти , чтобы восстановиться как следует в короткие сроки. Вроде получилось. Надеюсь, ты не будешь меня беспокоить ближайший день или два, пока я не восстановлюсь достаточно, чтобы быть способным отвечать на твои призывы. Мой намек понятен для тебя, ученик?

– Более чем, мастер.

– Конец связи.

Я поднял глаза:

– Проверьте все, ларесса.

Дракониха дыхнула, однако привычного дыма не пошло. Закрыв глаза, Пастель подняла голову вверх и выдала очень сильный столп пламени, который взмыл вверх метров на десять, а то и больше. Дракониха с восторгом взмахнула крыльями:

– Я могу выдыхать огонь! Я больше не считаюсь изгнанницей! Я могу выдыхать огонь!

После этого Пастель наклонилась и чмокнула меня в щеку. Вернее, попыталась это сделать. Не забываем, что ее голова была больше меня самого, и от ее усилий я попросту упал на землю. На меня смотрел черный взгляд, в котором буквально светилась благодарность:

– Огромное спасибо, волк, что помог мне. Ты вернул мне возможность снова стать членом родной стаи.

– Так вы не останетесь здесь?

Пастель выпустила колечко беловатого дыма:

– Зачем, если я теперь свободна? Меня больше ничего не держит здесь.

Пастель взмахнула крыльями, и поток воздуха снова сбил меня с лап. Задумавшись, дракониха сложила крылья и наклонила рогатую голову ко мне:

– Вот это спасибо я уже могу намазать на хлеб, как вы выражаетесь. Понадобиться моя помощь – позови, и я прилечу.

Я вытаращил глаза:

– Как вы меня услышите?

Пастель закатила глаза и повторила фразу, сказанную ранее днем:

– И это говорят магическому существу…

Подумав, дракониха произнесла:

– И перестань называть меня на «вы». Я начинаю чувствовать себя слишком старой.

Пастель взмыла в вечернее небо и, сделав пару кругов, начала подниматься вверх. Уже вдалеке я увидел огонек пламени, на мгновение осветивший стройную фигуру летящей драконихи…

Все с нескрываемым восхищением следили за улетающей Пастелью. Рамзи только и смог, что пробормотать:

– Никогда не думал, что хоть раз в жизни увижу летящего дракона, да и дракона вообще.

Ласса застонала:

– Черт, как же мне хреново.

Вейлин подняла бровь:

– Тебя избавили от эцхеде, а ты еще жалуешься?

– Избавили, не спорю. Но теперь у меня внутри какая-то пустота, к которой я не могу привыкнуть. Она и радует, и пугает одновременно. Я жила с ним не так уж и мало лет, чтобы отвыкнуть от него в одночасье.

– Ну, теперь ты хотя бы не представляешь угрозы для окружающих, Ласса.

Гиена ничего не ответила, продолжая смотреть перед собой пустым взглядом, сидя на голой земле. Хотя в лесу было тепло, огневица сильно дрожала, как будто ей было очень холодно. Рамзи сел перед ней и начал растирать Лассе дрожащие плечи, нашептывая что-то успокаивающее.

На меня напал зверский голод. Я огляделся. Вейлин занималась с Лассой и не обращала на меня внимания. Вздохнув, я вскрыл ее мешок, где, как я знал, лежала вся еда. Внутри попались завернутые в холстину кусок рульки и вяленая рыба.