– Лист дерева рафаро. Не к добру это.

Я обернулся:

– Почему?

Хорек сложил лапы на груди:

– Рафаро. Его еще называют «дерево мертвых». Из него делают гробы, и вообще оно считается связанным с загробным миром.

Я посмотрел на поле. Листок колыхался на слабом ветру, но не покидал клетку. Может, это указатель на то, что на эту клетку наступать нельзя? Само «дерево мертвых» предупреждает меня о том, что там лежит ловушка? Рано или поздно придется нажать одну из них. Ну что, листик дерева рафаро, поможешь ли ты мне?

Я ткнул жезлом в ту клетку, где лежал лист, и клетка пометилась символом, которым я показывал мины на поле. После этого я сделал глубокий вдох и нажал лапой на последнюю клетку. Ничего не произошло. Я остался жив, никуда не провалился и не умер. Все поле замерцало красивым синеватым светом и исчезло, оставив после себя пустую полянку. Пастель склонила голову:

– Ты победил. Как я и обещала, теперь ты можешь воспользоваться источником.

Дракониха сползла со своего места в сторону, и я увидел, что на том месте, где она раньше лежала, плещется источник. Он больше был похож на пруд с кувшинками, чем на источник. Я повернулся к остальным:

– И что нам теперь делать?

Волчица откликнулась:

– Как говорил Бирн, надо окунуться туда три раза с головой, после чего дух будет выгнан.

Внезапно глаза Лассы заблестели дьявольским светом, и она прохрипела явно чужим голосом:

– Глупцы, вам не выгнать меня!

Первым сориентировался Рамзи, но он не успел схватить огневицу, так как та просто откинула его от себя взмахом лапы. Неудачей завершились и наши с Вейлин попытки схватить одержимую магессу. Мне не хватило буквально полметра, чтобы заломить Лассе лапы. Нас она тоже откинула, параллельно опутав нас какой-то магией, отчего нас обездвижило.

Рамзи вытащил из колчана стрелу:

– Прости, Ласса, я не хотел этого делать.

Прицелившись, он выпустил стрелу, которая полетела в задние лапы огневицы. Создав какой-то экран, Ласса остановила стрелу, и та упала перед ней на землю, не причинив никакого вреда. Рамзи рванулся к ней, пока магесса отвлеклась, но добежать не успел. На этот раз левую лапу хорька охватило огнем, и тот с воем начал кататься по земле, пытаясь сбить пламя.

Помощь пришла оттуда, откуда ее не ждали. Пастель схватила огневицу когтистой лапой и потащила к источнику. Ласса кричала и вырывалась, но куда ей было тягаться с драконихой?

Пастель окунула орущую огневицу с головой в пруд. Вытащила дракониха все еще орущую магессу, только крик стал тише. После второго погружения раздавался только приглушенный вой. И после третьего погружения Пастель вытащила уже мокрую и притихшую огневицу и бросила Лассу в траву, выпустив при этом несколько колец дыма.

Ласса, которой, очевидно, было холодно, начала трясти шерстью, как собака, чтобы выгнать лишнюю влагу. Через несколько секунд она стала похожа на грязно-пятнистый комочек меха, от которого пахло мокрой шерстью. Одновременно с тем, как Пастель вытащила Лассу, с меня и Вейлин пропало заклятие обездвиживания. Вейлин применила какую-то магию, и огневица стала сухой и пушистой. Ласса только смогла благодарно кивнуть, с трудом поднявшись на лапы. Сбоку от нас стонал Рамзи, у которого болела лапа после заклятия эцхеде. Я помог устоять Лассе:

– Как ты?

Гиена смотрела на меня пустым взглядом:

– Хреново. Но духа во мне точно больше нет, в этом я уверена на сто процентов.

Я посмотрел на Пастель:

– Огромное вам спасибо, милостивая ларесса, что помогли.

Дракониха буркнула, но не обиженно:

– Спасибо на хлеб не намажешь и им не закусишь.

Потоптавшись на месте, Пастель легла обратно на источник. Оставив Лассу на попечении Вейлин, я задумчиво посмотрел на лежащую дракониху. Похоже, мне опять потребуется помощь мастера Гимеона…

– Ученик, ты совсем сбрендил! Ты представляешь себе, насколько трудно вылечить ртутный орган дракона??? Я сам вряд ли справлюсь, а ты уже подавно. Хоть ты и способный, но не настолько!

– Мастер, ну неужели вам, самому опытному магу в Ландаре, будет так трудно сделать доброе дело?

Голос слегка смягчился:

– Сделать-то можно, только боюсь, вряд ли из этого что-то выйдет.

– Мастер Гимеон, вы в меня верили, и я верю в вас. Разве этого мало?

Голос задумался, после чего варан ответил:

– Проклятый с ним, иди к этой драконихе, сейчас придумаем что-нибудь.

Забыл сказать. Перед тем, как я вызвал Гимеона, я обсудил возможность исцеления с Пастелью. Сказать, что она обрадовалась – это ничего не сказать. Она была в таком восторге, что едва не придавила меня от избытка чувств. Гимеон заметил:

– Сейчас ты будешь моими ушами, глазами и лапами. Через тебя мне придется сканировать ее ртутный орган. Будь внимателен, иначе ничего не получится.

Я положил лапу на шею, где, как показала Пастель, и находился ее проблемный орган. Ради этого дракониха даже легла набок, чтобы мне было удобнее. В голове раздавалось размеренно-ленивое хмыканье рептилии. Моя лапа, прислоненная к шее Пастели, светилась голубым, хотя я точно знал, что не применяю никакой магии. В этот момент я поразился огромной силе, которая была заключена в мастере. Чтобы иметь возможность сканировать дракона через своего ученика, будучи на расстоянии в несколько десятков миль от места событий?