Под чутким руководством кобры мы около часа или около того таскали разные предметы, раскладывая их по полкам. Во время уборки мы раскопали какой-то небольшой котел, валявшийся в углу и заваленный бумагами. Эдна радостно произнесла:

– Мой любимый котел. Я не думала, что когда-нибудь его найду.

Не доверив его никому, кобра сама протерла котел от грязи и водрузила его на один из освобожденных от мусора столов.

Когда мы закончили, Эдна оглядела слепыми глазами жилище:

– Ссспасссибо вам, путники. Вы мне очень помогли. Пожалуй, оссставайтесь у меня на ночь. Нам есссть, что обсссудить. Но, как мне кажется, вы голодны?

Мы закивали. Хоть мы это делали беззвучно, Эдна кивнула так, как это сделал бы зрячий зверь:

– К сссожалению, у меня только сссырое мясссо. Больше я ничего не могу вам предложить.

Рамзи хмыкнул:

– Если вы разрешите развести костер, мы можем его приготовить.

Морду кобры пересекла улыбка:

– Жареное мясссо. Давно я его не ела. Хотя я и питаюсссь обычно сссырым, но никогда не откажусссь от жареного.

С тихим шипением Эдна удалилась в погреб, откуда вернулась, катя перед собой бочку, из которой доносился запах сырого мяса. Отпустив лапы, она толкнула бочонок в нашу сторону:

– Здесссь хватит на вассс всссех и на меня.

Я застонал – в последнее время я питался почти одним только мясом. Я люблю его, но все-таки без овощей или зелени мясо может доконать даже такого законченного мясоеда, как я. Впрочем, свои размышления я оставил без выражения вслух. Не хватало еще, чтобы хозяйка дома обиделась на меня (а что-то мне подсказывало, что шутить с ней не стоит, несмотря на ее старческий вид и слепоту).

Споро развели костер на удалении от домика, чтобы случайно вылетевший уголек не спалил деревянные балки. Мясо, которое дала Эдна, было отменного качества, и вскоре над костром подрумянивались куски мяса (похоже, свинины).

Эдна осталась довольна готовкой. Так как в ее доме не было стульев, мы ели на улице, беря куски мяса прямо из костра. Вверх струился дым, аппетитный запах дразнил мое обоняние – я чувствовал себя так, словно я оказался на чьей-нибудь даче, где только-только приготовили шашлык.

Кобра облизнула губы после окончания трапезы:

– Это было очень вкусссно. Пойдемте в дом, нам есссть, о чем поговорить.

Мы проследовали обратно в жилище Эдны, еще не предполагая, что нас ждет.

Мы вернулись в дом колдуньи. Поначалу меня мучил один вопрос: если мы будем разговаривать обстоятельно, как этого хочет Эдна, то куда мы присядем? Не на столы же!

Проблема решилась просто. В гостиной, где стояли разобранные после нас столы, с потолка спустились два веревочных гамака, которые я до этого не замечал. Они были широкими, и их было достаточно, чтобы на каждый село как раз по двое. В этом раз я не хотел, чтобы самочки в очередной раз шипели друг на друга, оказавшись вместе, поэтому я сел с Лассой, а Рамзи посадил с Вейлин.

Сама же кобра, как я и предполагал, осталась стоять, сложив свой чешуйчатый хвост спиралью. Первый же ее вопрос заставил нас содрогнуться:

– Что вы ищете?

Наступила пауза. Наконец Ласса переспросила:

– Что это значит?

Эдна обнажила зубы:

– Это значит то, что вы и ссслышали. Что вы ищете? Зачем вы ушли из города, есссли вы жили так, как нравилосссь вам? Не просссто же так вы ушли, не так ли?

Я пожал плечами:

– Мой мастер сказал мне, что за мной следят звери из Ордена. Мне это не нравилось, и я ушел, чтобы найти ответы на все вопросы, которые меня мучают.

Настал черед Лассы:

– Я ушла, потому что меня попросил Мирпуд. Мне нравилось быть в армии, но он был очень тревожен в отношении всего, что происходит, и я согласилась сопроводить его, чтобы помочь.

Раздался голос Рамзи:

– Я не хотел расставаться с Лассой.

Слепой взор кобры обратился на Вейлин:

– А ты? Зачем ты ушла? Каковы твои причины?

Мне показалось, что на этих словах волчица запнулась:

– Меня уговорил Мирпуд, хотя я еще могла остаться. Я обязана ему своей свободой.

Эдна снова покачала головой:

– Двое из вассс говорят неправду, сссилясссь выдать ее за иссстину.

Кто мог сказать ложь? Я-то как раз говорил правду: я действительно ушел из Ландара, не желая быть под колпаком Ордена. Кто же из оставшихся? Судя по всему, лгали самочки. В истинности слов Рамзи я уверился после того, как произошел наш разговор у костра.

Следующая фраза кобры была снова обращена ко мне. Говорила она на том же языке, на каком дала мне указание в лесу:

– Е’е о’ц в’уо’ц е’е со’мб ти ардоти.

К моему удивлению, произнося эту фразу, она не растягивала по-змеиному букву «с», хотя, естественно, произносила ее шипя. Волчица косилась на Эдну:

– Что это за язык? Он очень похож на священный, но это не он!

Кобра покачала головой, как будто знала то, что не знает никто другой:

– Архаичный сссвященный, милочка. Ягмур сссоздал его именно таким, как ты его ссслышишь. Ривелино уже упрощал его, хотя и сссделал более громоздким. Практичессски никто не знает архаичного языка из ныне живущих. Говорят, только иссстинный Сссудья поймет его.