Надоело быть жертвой. Надоело ждать, когда Кларк начнет шевелиться, чтобы спасти ее.

Если еще вообще начнет.

И чего тогда она ждет?

Пора бы уже задать себе вопрос – не надоело ли быть куклой? Безвольной марионеткой? Восемнадцать лет ее жизнью распоряжался отец, почти что насильно заставив обручиться с Кларком, которого Джейн считала кретином и олухом, но он оказался куда хуже. Ее жених настоящий мерзавец, и она не хочет быть его женой. Не хочет и не будет. Хватить играть ее жизнью. Довольно. О, сейчас она ненавидела Кларка. Это из-за него она сейчас вынуждена сходить с ума от страха, терпя унижения спятившего от горя незнакомца.

Нет, так больше не может продолжаться. Сколько еще она может так жить – позволяя другим распоряжаться собой, своей жизнью, телом, счастьем, в конце концов? Пора бы уже спросить себя – была ли она когда-нибудь счастлива?

Нет, Джейн всю жизнь заботилась об отце, стараясь быть для него образцовой дочерью, такой, какой он мог бы гордиться. Она только и делала, что старалась угодить ему и боялась разочаровать. Нет, Джейн не была счастлива ни минуты, потому как никогда не была собой. Она даже и не знает, кто она.

Пора бы уже обрести себя. И в первую очередь она должна научиться принимать решения, не боясь чужого неодобрения.

Пора действовать, не оглядываясь на возможные последствия.

Одним рывком Джейн вскочила от кровати. Схватив вилку, она спрятала ее под подушкой в надежде на то, что Джейсон не обратит внимания, что одного прибора не хватает.

Не успела она проделать задуманное, как мужчина вернулся, и явно был обеспокоен чем-то. Он подошел к нетронутому завтраку, и в недоумении оглядел поднос. Джейн затаила дыхание.

– Верни вилку, – Джейсон вытянул руку ладонью вверх и выжидательно поиграл пальцами.

– Я не брала, – решилась на ложь Джейн. Конечно же ей не поверили.

– Пожалуйста, Джейн, верни вилку, – терпеливо повторил мужчина.

Звук собственного имени прозвучал для девушки как звонкий щелчок, но его воздействие при этом было почти магическим – Джейн хотелось попросить прощения и пообещать больше так не делать.

Но упрямство взяло верх, а потому она продолжала врать:

– Но я не прикасалась к подносу, еда не тронута. Вероятно, вы забыли положить вилку.

Джейн вздрогнула, когда крепкий мужской кулак опустился на поднос, отчего тарелка подлетела в воздух, и, упав на пол, разбилась.

«Если он таким же образом ударит меня по голове, то проломит череп, – подумала Джейн, заглушая нотки страха, и стараясь не позволять панике овладеть собой.

В два шага Джейсон оказался возле кровати, но девушка опередила его: запустив руку под подушку, она молниеносным движением схватила вилку.

– Не трогай меня, – прорычала Джейн, а сама вскочила на ноги. Стоя на кровати, она возвышалась над мужчиной. – Не трогай меня, иначе клянусь – я себя убью! – для убедительности Джейн приставила вилку зубцами к горлу.

Джейсон отпрянул, и удивленно развел руками.

– Ты что? Бесы в тебя вселились, что ли?

– Не подходи! – закричала Джейн. – Повторяю, я…

– Ладно-ладно. Повторять не нужно, – Джейсон примирительно выставил ладони. – Ты так вопишь, что только глухой не услышит тебя с первого раза.

– Ха-ха.

Джейн все еще держала возможное оружие у своего горла.

– Какая муха тебя укусила?

Девушка в ответ фыркнула.

– И это спрашивает человек, похитивший меня!

– Ты ведь знаешь, что у меня на это была причина, – Джейсон чувствовал, как зарождается неприятное предчувствие – эта девчонка еще потреплет ему нервы.

– О, как же! Твои благородные намерения относительно сестры, несомненно, должны меня утешить.

– Я не собираюсь тебя утешать. Мне глубоко плевать на твою душевную организацию, ну а истерики я легко устраню пластырем и веревками. Хочешь сидеть связанной? Пожалуйста! Это легко устроить.

Всего лишь в один прыжок Джейсон обхватил талию девушки, а левой силой отвел ее руку на безопасное от горла расстояние. Поставив Джейн на пол, он сумел выхватить вилку, которую тут же выбросил подальше.

Осознание поражения далось Джейн тяжело: она принялась биться, кричать, попутно лупя Джейсона по груди и лицу.

Чтобы усмирить пленницу, Джейсон крепко стиснул ее в объятиях, что еще больше разъярило девушку.

– Пусти меня! Пусти. Не смей меня трогать, идиот! Сексуальный маньяк! Психически неуравновешенный недоумок!

– Из нас двоих неуравновешенная ты, – выдохнул Джейсон. – И перестань кряхтеть, я отпущу тебя только тогда, когда ты оставишь попытки выцарапать мне глаза.