Меня беспокоит это. Беспокоит такой Дилан.

Возможно ли, что парень жалеет? Возможно, что ему в тягость заботиться обо мне? Что, если он не хочет обременять себя мной?

И я поняла бы это, но принять бы не смогла.

Мне хочется просить у него прощения, будто я провинилась.

Мне так жаль. Действительно, жаль, Дилан.

Извини, что тебе приходится втягиваться во все это.

Правда, извини, хорошо?

***

Нина не может не радоваться тому, что её оставили в покое.

Она ходила по кухне, набирая один и тот же номер, но ответа не следовало. Женщина боялась. Боялась, что у неё не хватит сил на дополнительную работу. Её бывший муж должен помочь с деньгами.

Счета за дом, счет за услуги оздоровительного центра.

Нина не справится.

Дверь кухни приоткрылась, и женщина уже закатила глаза, решив, что это родственники, но нет. Зои заглянула, нервно осматриваясь:

– Ты… - заикается.
– Я знаю, что сейчас у нас непростое время, но… - заикается, заставляя мать задохнуться от образовавшегося комка в горле.
– Мам, мне нужно поговорить с тобой.

***

Нам пришлось хорошенько обсохнуть, прежде чем отправиться домой. Я пообещала Уне, что Дилан будет её кормить, на что последовала довольно бурная реакция. Собака так невинно смотрела на меня, когда мы покидали берег. Я несколько раз оборачивалась, помахивая ей рукой. Тогда заметила, что Уна прекратила вилять хвостом. Она села ровно, продолжая сверлить меня черными глазами, пока мы с Диланом не сели в машины, выехав на дорогу.

К нашему счастью, в коридоре дома мы никого не встретили. Дилан заглянул на кухню, оповещая меня:

– Никого.

– Да неужели? Мы, наконец, сможем поесть, да?
– улыбаюсь, следуя за ним. Парень открывает холодильник, почесав затылок:

– Ты… - щурит глаза.
– Черт, здесь пусто.

Я наклоняюсь, хмурясь:

– Вот, яйца есть, - указываю на них пальцем.
– Можно сделать тосты, сверху положить яичницу и натереть сыр, - мой живот начинает ворчать. Я глажу его, цокая языком. Дилан выпрямляется:

– Окей, - пару яиц, толкая дверцу ногой. Стою на месте:

– Тебе помочь?
– неуверенно спрашиваю.
– Я могу порезать… - замолкаю, нет, прикусываю губу, отворачиваясь, и чешу макушку, игнорируя сердитый взгляд Дилана.

– Сядь и не мешай, - командует, и я слушаюсь, забираясь на стол. Дилан достает с полки тосты, сунув их в тостер. Машу ногами, смотря в спину парня. Эта ситуация заставляет меня улыбаться. Сейчас мне намного теплее, чем под солнцем на пляже. Дилан включил плиту, разбив два яйца. Он поглядывал на меня, будто проверяя, чем я занимаюсь.

– Иди, смени одежду, пока я играю роль твоей “женушки”, - пускает смешок. Но я закатываю глаза, качая головой. Парень оборачивается, накрывая сковородку крышкой. Складывает руки на груди, опираясь спиной на столешницу:

– Ты чертовски непослушна, ты знаешь это?

– Пф, - усмехаюсь. Дилан опускает глаза на мои ноги. Я моргаю, не понимая:

– Что?
– разглядываю их.
– Что там? Водоросли?

Парень отрывается от столешницы, опуская руки вдоль тела. Я поднимаю на него глаза, вопросительно хлопая ими, когда Дилан касается пальцами моих коленок, надавливая. В ту же секунду, колкое чувство пронзает низ живота. Парень раздвигает мои ноги, вставая между них. Я невольно сжимаю его талию, когда он прижимается ко мне, сгибая мои ноги в коленях. Ладони скользят по внутренней стороне бедер, и кожа моментально покрывается мурашками.

Я панически осматриваюсь:

– Дилан, мы ведь…

– Да, мы на кухне, - он рывком притягивает меня ближе, упираясь. Я кладу одну руку ему на грудь:

– Кто-то может войти, - шепчу, пытаясь достучаться до его сознания.

– Это наш дом, и если кто-то войдет, то это будут сугубо его проблемы, Чарли, - Дилан наклоняется, касаясь губами моей скулы. Его пальцы сильно сжимают кожу под коленкой, и я уверена, что останутся отметины.

Парень опускает руки на мои бедра, а я тянусь к его губам, целуя. Дилан сразу углубил поцелуй, заставив меня шире открыть рот. Касается пальцами моей шеи, крепко сжав её кожу, чтобы я не могла отпрянуть, скольжу ладонями по его груди, улыбаясь.

Я, черт возьми, не могу объяснить этого, но… Но мне так хорошо. Сейчас, в данный момент, когда разум просто отключается. Когда ты, Дилан, вырубаешь его, заставляя позабыть обо всех проблемах. Обхватываю его ногами, сильнее прижимая к себе. Максимально, не оставив ни малейшего миллиметра между нами. Ближе. Хочу ближе. Теплее. Намного.

Господи, я так хочу…

Хихикаю, бубня ему в губы:

– Дилан.

Тот недовольно хмурится, продолжая целовать меня:

– Чего?

Поднимаю одну руку, указывая пальцем в сторону плиты: