Сейчас я чувствую нечто похожее. Мне охота свернуться калачиком под одеялом, спрятаться от него. Ерзаю на кровати, слыша голоса медсестёр за дверью:

– Кажется, тебе пора, - язык завязался узлом. Не думала, что такие слова могут вызвать шквал эмоций внутри. Мои зрачки начали бегать, но поднять глаза на Дилана не выходит. Чешу щеку, отворачиваясь, и откидываю одеяло, накрывая им ноги.

Черт возьми, Дилан. Либо не молчи, либо уходи.

– Пока, - бросаю, ложась на бок.

– Я никуда не уйду, - чувствую приятную вибрацию внизу живота от его слов. Парень берет стул и ставит его ближе к кровати. Садится, сгибается, роняя лицо в ладони. Трет глаза, запуская пальцы в темные волосы. Я обеспокоено смотрю на него.

В его голове что-то творится. Что-то происходит, но мне никогда не узнать, что именно, ибо он не скажет.

– Но медсестра сказала… - начинаю, заикаясь, но Дилан перебивает, как-то грубо:

– Я не уйду, пока ты не отрубишься, Черри, - складывает руки на груди. Опять. Проглатываю вопросы, пытаясь привести мысли в порядок:

– Дилан?

Мне страшно. На самом деле страшно, Дилан.

Парень поворачивает голову, смотря на меня. Я сжимаю пальцами ткань одеяла:

– Ты придешь завтра?
– слова сами рвутся, и я не собираюсь контролировать их поток. Мне нечего скрывать, кроме своего испуга. Ужаса, что засел в глубинах сознания еще тогда, в больнице, когда мне озвучили диагноз.

И ощущение свободы накрывает с головой, когда парень улыбается краем рта, щурясь с недоверием:

– Ты думала, что я не приду? Я даже не буду интересоваться, хочешь ты меня видеть или нет, Чарли, - качает головой, отводя глаза, когда я хихикаю.

– Не уйдешь, пока я не усну?
– щурю глаза.
– Я, по-твоему, ребенок?
– улыбаюсь. Дилан усмехается, но не смотрит на меня. Уставился куда-то в пол, потирая шею ладонью:

– Ты - взрослый ребенок, Черри, - вдруг выдает, взглянув на меня краем глаза. Говорит тихо, будто нас могут услышать. Перебирает пальцами, переплетая их. Опирается локтями на колени, вновь согнувшись. Думает. Опять в себе.

Я приподнимаюсь на руку, ткнув пальцем ему в щеку. Дилан хмуро взглянул на меня, но знаю, что под своим грозным выражением лица, он скрывает настоящие эмоции. Двигаюсь ближе, секунду смотря ему в глаза, после чего касаюсь носом его щеки. Парень поворачивается лицо в мою сторону, мельком взглянув в глаза, затем опускает взгляд на мои губы, дотронувшись до них своими. Вновь смотрит на меня. Я моргаю, еле поднимая слабые руки, касаюсь ладонями щек Дилана. Он недавно курил. Чувствую запах никотина, который мне хочется поглотить, впитать в себя, чтобы оставить частичку него в этой пустой комнате. Улыбка больше не озаряет моё лицо, а внутренняя нервозность проявляется, блеснув в глазах.

И Дилан “открылся”. Выражение его лица тревожно. Он вновь тянется к моим губам, уже настойчивее, тверже и грубее целует. Я тяну его на себя. Внутри все выворачивается, когда Дилан касается моей талии, сжимает кожу пальцами. До легкой боли.

Голос медсестры за дверью становится громче. Она идет в сторону нашей комнаты. Разрываем поцелуй. Одновременно. Дилан не тяжело дышит. На его лице ледяное спокойствие:

– Я приду завтра, - сжимает губы, поднимаясь со стула. Я нехотя отпускаю его лицо, позволяя отойти. Парень не оборачивается. Он хватает со стола кофту, быстро покидая комнату. Но дверь прикрывает тихо.

Глухой щелчок.

Я хлопаю глазами, оставаясь сидячем положении еще несколько минут, которые здесь тянутся мучительно долго. Смотрю в сторону двери, прикусывая губу. Голова тяжелеет от забившихся в ней мыслей. Медленно опускаюсь обратно, натягивая одеяло.

Ночевать без Дилана. С каких пор, это стало чем-то мучительным для меня?

Тяну трясущуюся руку к выключателю на настольной лампе. Делаю несколько глотков воздуха. Я не могу позволить себе сломаться, не начав действовать.

Я хочу прожить как можно дольше.

Нет. Я просто хочу жить.

***

Врезать.

Набить морду.

Самому себе сделать больнее.

Еще больнее.

Физически, ибо терпеть боль в груди невыносимо.

Он дает слабину. Он это знает, но ничего не может поделать.

Где тот Дилан?

Где тот ненавистник?

Где тот “отрицательный” парень, желающий хаоса?

Что с ним произошло?

Дилан смотрел в окно, сидя на заднем сидении автомобиля, за рулем которого молчаливая Нина.

Где твоя сила?

Где холодное раздражение?

Где былая эгоистичность?

С каких пор ты такой?

– Дилан, - Нина вздыхает, не поворачивая головы. Она не дожидается его ответа. Он бы ничего не сказал.

– У нас некоторые финансовые трудности, - женщина откашливается.
– Понимаешь, у нас счета за дом не оплачены, а терапия, она… Она дорогого стоит, - пытается собрать мысли в кучу, но не выходит.
– У меня не хватит денег, Дилан, - её голос звучит так, словно она ждет ответа. Она молит, чтобы Дилан подсказал ей решение, но тот продолжает молчать. Правда, не долго.