Входим в коридор. Закрываю за собой дверь, понимая, что этот день становится куда лучше. Теперь могу провести вечер наедине с собой, и заняться тем, чем хочу.

Одна.

Снимаю рюкзак, взглянув в сторону кухни.

Спокойствие, умиротворение, легкая радость. Все это в один миг оседает в груди. Неприятная, жгучая боль внизу живота овладела сознанием, когда Томи повернулся к Зои, мельком взглянув на меня.

Приторная улыбка.

Отворачиваюсь, не замечая, с какой скоростью несусь вверх по лестнице. Быстрее, от них, от него. От этой улыбки. Недоброй, от которой по коже бегут мурашки, а шея покрывается холодным потом. Невольно прохожу ладонью вдоль неё, чтобы разогреть кожу.

Уж лучше на этом чертовом вечере, чем здесь. С ними.

Захожу в комнату, закрывая дверь на замок. Бросаю рюкзак куда-то в сторону, поставив руки на талию. Надо подумать. Чего я переживаю так? Что заставляет меня чувствовать себя неуютно?

Чего я боюсь?

Кого?

Тру горячие щеки, качая головой. Дура. И чего панику устроила? И раньше мне приходилось оставаться дома вместе с Зои и её ухажёром.

Хочется смеяться над собой.

Господи, уже сама смеюсь над собой. Это так глупо.

Хватаю со стола тетрадь и карандаш, прыгаю на кровать, чтобы отвлечься. Гитара лежит на подушке. Ползу к ней, занимая удобное сидячее положение, и открываю нужную страницу, чтобы продолжить писать. Подношу карандаш к бумаге, замявшись. Взгляд скользит к телефону, который лежал на тумбочке возле кровати. Вот, где я его забыла. Кусаю губу, понимая, что я не должна этого делать, но…

Беру телефон, проводя пальцем по экрану, чтобы разблокировать. Листаю номера, останавливаясь на том, что записан, как “Несносный мальчишка”, и тяжко вздыхаю, набирая в легкие больше воздуха. Касаюсь пальцем экрана.

Вызов. Идет набор.

Откашливаюсь, но когда до ушей доносятся гудки, уверенность покидает сознание. Подношу телефон к уху, часто моргая.

Он прикончит меня. Я чувствую это, даже находясь далеко от него.

Гудки прекратились. Он снял трубку, но я не успеваю что-либо сказать, так как Дилан перебивает:

– Я премного извиняюсь, но какого хера?

Чуть ли не глотаю собственный язык. И чего я боюсь его? Он ведь не здесь, не в этой комнате.

Но все равно заикаюсь:

– Извини, я просто хотела узнать, когда ты вернешься домой?

Господи, я могу поклясться, что в данный момент он презрительно щурит глаза, скользнув кончиком языка по нижней губе. Он всегда так делает, когда его что-то раздражает или злит.

– С какого хера я должен отсчитываться перед тобой?
– его вопрос ставит меня в тупик, ведь он действительно не должен. Ничего.

– Я просто спрашиваю… - не контролирую свой голос, поэтому тот становится тише. Тереблю пальцами простынь, виновато смотря куда-то вниз.

– Я уже сказал твоим родителям, что никуда не поеду, так что передай им…

– Да нет же, - перебиваю.
– Они уже без нас уехали.

Бросает смешок в ответ:

– Тогда, чего тебе надо от меня?

Прижимаю колени к груди, почесав щеку:

– Просто, интересуюсь, когда ты придешь?

Молчит. И я понимаю, почему.

Потому что это странно. Черт, ну вот почему я не умею останавливать себя прежде, чем что-то сделать? Тру лоб, закусывая губу, когда молчание затягивается. На секунду убираю телефон от уха, взглянув на экран, чтобы убедиться, что Дилан не сбросил.

Откашливаюсь:

– Так, когда…

– Зои дома?
– он вдруг перебивает, но по его голосу я не могу толком понять: раздражен он или просто рассержен.

Ерзаю на месте, кивая:

– Ага.

– С длинноруким мудилой?
– слышу, как он усмехается. Сжимаю губы, скользя пальцами по ступне.

– Ага, - отвечаю, ожидая его реакции.

Господи, эта ситуация больше, чем просто “странно”.

Кто спец в создании неловкости? Конечно, я. Это бесспорно.

Вновь откашливаюсь:

– Так, ты когда приедешь?

– Вообще-то, - почему-то я уверенна, что он нагло усмехается, когда говорит.
– Я дома.

Хмурюсь, моргая:

– Как это? Зои сказала, что не видела тебя с самого утра.

– Пф, мы просто не пересекались. К тому же, я не особо хотел ехать на гребаный прием с твоими родителями, так что просто сидел в комнате весь день. Дверь заперта.

Я подавляю улыбку, которая рвет губы. Тяжесть сразу проходит, и чувствую себя гораздо легче. Выпрямляюсь, убирая локоны волос за ухо: