Мои губы ярко-красные, искусанные, влажные. Красные глаза по-прежнему мокрые. Шея покрыта багровыми отметинами. На подбородке четко выделяются отпечатки от пальцев.

Мои руки дрожат, а с губ срывается писк, когда я касаюсь пальцами своих ключиц. Меня трясет так, что голова опрокидывается.

Бежать. Просто бежать, Чарли.

Распахиваю дверь. Смотрю в темноту. Щупаю выключатель, и, после щелчка, все вокруг погружается во мрак. Иду вдоль стены, опираясь на неё ладонями.

Замираю, когда руки касаются деревянной поверхности.

Дверь. Не моя.

Мнусь, когда пытаюсь сжать ладонь в кулак, но все равно хлопаю. Кусаю губы, чтобы не вырвался всхлип. Слышу недовольное ворчание за дверью, а когда та раскрывается, отскакиваю на несколько шагов назад.

В проеме показалась высокая фигура Дилана. Парень сонно шмыгает носом, потирая глаза. Я не вижу его лица. Слишком темно.

Зато он видит меня.

– Ты, блять, издеваешься? Можешь донимать меня, когда угодно, но сон мой не тревожь, блять!
– его хриплый голос звучит громко, поэтому я вздрагиваю, понимая, что от страха в глотке вновь образовался ком.

– Что тебе надо?
– холодный. Злой. Раздраженный.

А я молчу, не могу выдавить из себя даже обыкновенного звука. Чем дольше продолжается молчание, тем тяжелее становится дыхание Дилана.

Он убьет меня. Прямо сейчас.

Что я делаю? Зачем пришла к нему?

Дилан все еще смотрит на меня:

– Ты ахуела?

Грубость. От нее по спине прошел холодок.

– Ты будишь меня, стоишь и молчишь, - знаю, что он щурит глаза.
– Совсем мозгов нет?

Сжимаю губы, потирая дрожащие пальцы. Мое тело трясется, но Дилан вряд ли заметит это. Он делает угрожающий шаг в мою сторону, заставляя меня отойти к стене. Парень что-то ворчит, возвращаясь в комнату. Я поднимаю мокрые глаза, открыв рот, но дверной хлопок затыкает.

Роняю тяжелые вздохи с губ, заставляя себя продолжить идти к своей комнате.

Чего я хотела от него? Зачем постучала в эту дверь?

Хнычу, когда дикое аханье Зои доносится до ушей.

Я искала. Искала защиты. Прикрываю рот тыльной стороной ладони, сжимая глаза. Горячие слезы обжигают кожу щек, но не согревают.

Я искала гребаной помощи. Чертову, мать твою, защиту.

Нащупала ручку двери, что ведет в мою комнату.

И, в конечном итоге, пришла к Дилану.

Как глупо, Чарли.

***

Не выспался.

Проклинает это утро. Этот стол, полный еды, эту чертову мошку, кружащую над головами. Жужжание. Раздражение. Злость.

Доброе утро, Дилан.

Парень закатывает глаза, когда женщина что-то уныло бубнит, жалуясь на головную боль.

– Да, видимо, вчера вы неплохо погуляли, - заметила Зои.

– Не то слово, - женщина пытается насыпать себе сахара в кофе.
– А вы тут как? Не скучали?

Зои обменивается довольным взглядом с Томи, вонзая ногти в его колено:

– Да, было неплохо.

– Вот и хорошо, - женщина смотрит на Дилана, который водит ложкой по тарелке. Она удивленно поднимает брови:

– Ты решил съесть хлопья на завтрак?

Парень вздыхает, ведь ему неохота открывать рот, чтобы отвечать:

– Тосты закончились, как и повидло, - объясняет, не поднимая глаз.

– Сегодня нужно съездить за покупками, - бубнит Нина.

– Да, в таком состоянии только за покупками и ездить, - Зои смеется.

Дверь открывается, и на кухню заглядывает Чарли. Девушка была уверена, что Томи уже ушел. Она, черт возьми, не спала все эту гребаную ночь, прислушиваясь к разным звукам и шорохам. Она надеялась, что его не будет здесь, но нет.

Отворачивается, чтобы уйти, но мать останавливается:

– У тебя болит горло?

Она о платке, которым Чарли обмотала шею. Девушка кивает, желая выйти, но женщина вновь подает голос:

– Иди, садись за стол, а я пока найду лекарство, - поднимается, направившись к ящикам полкам.

Чарли чешет щеку, проходя к столу. Чувствует на себе взгляды. Опускается на стул, невольно двигая его ближе к Дилану, ведь с другой стороны сидит Томи. Чертов круглый стол.

Мать роется на полках:

– Как у тебя болит?

Чарли пытается выдавить из себя слова, но лишь сильнее опускает голову, смотря в стол. Зои набирает кому-то сообщение в телефоне, Томи пьет кофе, а Дилан продолжает водить ложкой по дну тарелки.

Девушка пытается приподнять ткань платка, чтобы тот скрывал подбородок, ведь синяки выступили и там. Губы опухли, а покраснение не прошло.

Мать вытаскивает аптечку:

– Думаю, мне тоже стоит выпить что-нибудь от горла, а то подозрительно чешется. Может, вирус какой-нибудь.