— Обо что вас всех так приложило? — зыркнула на охотника шатенка. — У него абсолютно нормальные глаза. Зелёные, такие же, как у Дина. Никакой черноты, корме зрачка.

— Что? — Руфус нахмурился. Пришедшая в себя Джо приблизилась к нему, тоже смотря на Чакки, как на дуру. Девушка поочерёдно заглянула в глаза каждого, но не увидела никакой черноты.

— Ты что? Слепая? — с нажимом надвинулась на подростка охотница. — У него же абсолютно чёрные глаза!

— Да ты сбрендила! — вскочила на ноги Чакки. — Нет ни каких чёрных глаз! Они абсолютно нормальные, — выделяя каждое слово, прошипела девушка. Джо недоумевая вскинула брови, искоса посмотрев на своего напарника. Мужчина потёр переносицу, после чего произнёс:

— Чакки, я не знаю, почему ты этого не видишь, но Сэм демон. И будет лучше, если ты уйдёшь.

— И не подумаю, — хмыкнула девушка, демонстративно сложив руки под грудью. Охотники переглянулись. И кинулись на Логан, которая громко завизжала, извиваясь в их руках. Извернувшись, она укусила Джо за руку. Девушка отдёрнула свою пострадавшую конечность, инстинктивно залепив звонкую пощёчину Чакки, на что та пихнула её в грудь локтем.

— Вот вертлявая зараза, — прохрипела блондинка.

— Ты не болтай, а помоги мне лучше, — отозвался Руфус, пытаясь удержать ноги, которые так и норовили пнуть его то по лицу, то под дых, то между ног. — Тащим её, — скомандовал темнокожий. И оба они поволокли извивающуюся ношу к двери, надеясь поскорее избавиться от незваного гостя.

— Нелюди! Твари! Изверги! — истошно вопила Чакки.

— Чёрт. Голосистая, — проворчал Руфус. С горем пополам они вытащили подростка в коридор и, не сговариваясь, бросили её на пол, спешно скрывшись в комнате, не забыв закрыть дверь. Чакки подпрыгнула на ноги, кинулась к двери, колотя маленькими ручками.

— Впустите меня! — девушка пнула ногой дверь и тут же выпучила глаза. — Ауч! Чёрт!

Шатенка закусила нижнюю губу, тихо шипя проклятия. Как же она ненавидела оставаться не у дел.

— Ну и хрен с вами, — пробормотала она, прихрамывая двинувшись дальше по коридору.

***

— Дверь. Запрета, — Чакки подёргала ручку, попинала тёмную дверь, но та так и не поддалась её натиску. Тогда она решила идти дальше по коридору. — Снова дверь, — подёргала за ручку, повернулась спиной и всей поверхностью стопы, ухватившись руками за тёмный косяк, несколько раз пнула. — Закрыта! — явно теряя хрупкое терпение, воскликнула девушка.

— Отлично, идём дальше.

Прихрамывая на правую ногу, Логан подошла к следующей двери, самой дальней и не приметной. Комод возле неё был перевёрнут и выпотрошен. Некогда красивая китайская ваза, скорее всего подаренная заботливыми родственничками, мелкими осколками рассыпалась по полу у входа. Бросив на неё печальный взгляд, Чакки с остервенением схватилась за ручку, и дверь под натиском её тела распахнулась.

— Да неужели! — с сарказмом воскликнула шатенка, бодренько входя в комнату, но тут же весь её запал и напускная весёлость растворились. Исчезли, будто их и не было. Сердце замерло, болезненно сжавшись.

В отличие от предыдущих помещений шторы в этой комнате были раздвинуты, и впускали приятный свет, заливающий пол, побитые зеркала, которыми была усеяна комната. Они были буквально повсюду. Встроенное в дверцу шкафа, трюмо над столиком, ещё одно при входе на стене рядом с картиной. И благодаря этим зеркалам спальня была не просто наполнена светом, она будто излучала его изнутри. Ощущение чистоты и свободы. Даже казалось воздух, здесь был пропитан светом и теплом. Но Чакки не могла думать ни о зеркалах, ни о чистоте, ни о чём, кроме как о едва дышащем теле, что лежало на кровати. Лица человека она не видела, лишь хрупкий силуэт, укутанный в громоздкие одеяла. Такие обычно достают зимой, когда выпадает снег и отключают отопление. Девушка сделала неуверенный шажок вперёд, и под её ногами что-то хрустнуло. Опустив испуганный взгляд, она убрала с предмета ногу. Золотая цепочка с крестиком блеснула в лучах солнца, и всё внутри Чакки перевернулось. Её губы приоткрылись, глаза распахнулись, наполняясь слезами. Дрожащей рукой, подняв украшение, она на негнущихся ногах подошла к кровати, до последнего не решаясь взглянуть на лицо человека. Страх, и только страх, говорил в разуме девушки. Послышался тяжёлый вздох, и Логан заставила себя поднять глаза. Медленно, будто боясь нарушить ход времени и сюжета, она скользнула взглядом по грязному, истоптанному полу, коричневатой кровати, смятым одеялам, и только тогда остановила взгляд на светлых волосах, что спутанными локонами разметались по бежевой подушке. Из лёгких будто выкачали весь воздух, сердце замерло, так и не сделав следующего удара. Даже часы, что стояли на навесной полке, так и не щёлкнули, оповещая об утекающих секундах жизни.

Чакки рухнула на колени, не смея отвести взгляда. Трясущиеся руки потянулись к спутанным волосам, сжимая их, боясь коснуться их обладателя. Тело задрожало. Зашуршали одеяла.

— Ина? — зашептал сдавленный голос. Его едва можно было расслышать, но Чакки его слышала. Такой родной, такой любимый. Ни у кого больше не было такого голоса. Мягкий, немного певучий. По утрам он звонкий, днём громкий и строгий, а вечером чуть слышный, ласковый. Чакки любила этот голос. Она едва подавила в себе желание громко всхлипнуть, взвыть, как раненый зверь.

— Я. Леся, я здесь, — девушка подползла на коленках ближе, чувствуя, как осколки впиваются через ткань джинсов в кожу. Она осторожно прильнула к кровати, стягивая одеяло чуть ниже, что бы увидеть лицо своей сестры. Но то, что она увидела, повергло её в немой ужас. С одной стороны всё та же нежная светлая кожа, с алыми румянами на скулах, чуть потёкшей тушью и полными алыми губами, которые будто жили своей жизнью. Они улыбались, в то время как всё лицо исказилось в гримасе боли. А другая сторона… Её будто не было. Сплошное кровавое месиво. Белеющие зубы были не прикрыты, вместо щёк были алые мышцы, сухожилия, что-то ещё. Чакки не могла смотреть на это, поэтому резко отвернулась, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, всё внутри скручивается в один тугой узел. Одно увидеть подобное на экране телевизора, когда Джокер навещает пострадавшего Харви Дента, а другое увидеть всё это своими глазами. По рукам поползли мурашки, девушку бросило в холод.

— Ина, — прошептал голос, и Чакки снова повернулась, стараясь смотреть только на целую половину лица сестры. Единственный голубой глаз женщины слезился. Логан бережно провела рукой по светлым волосам.

— Я, сестрёнка. Я приехала, как ты и просила, — женщина слабо улыбнулась. Из-под одеяла высунулась дрожащая рука, которую Логан тут же сжала, мысленно ужасая тому, какая она холодная.

— Это хорошо, — по сухой щеке Олеси скатилась слеза, следом за которой побежала следующая. Губы Чакки задрожали, она из последних сил сдерживала накатывающую истерику.