— Вот и ответ, — мрачно вздохнул Винчестер, чувствуя, как его сердце уходит в пятки. А от осознания того, что он безоружный в городе, наполненном съехавшими с катушек людьми, один и без средств передвижения становилось дурно. Потерев глаза, какой-то частью своего разума надеясь, что это видение исчезнет, снова взглянул на надпись. Ничего не изменилось. Разве что недалеко послышались шаги. Обернувшись на свой страх и риск, Дин мысленно чертыхнулся. На него надвигалась группа людей, не самого презентабельного вида. Их взгляды были далеко недружелюбными, и ни капли человечного в них не было. Лишь дикий инстинкт, жаждущий крови, мяса, драки. Дин отступил в сторону, а потом сорвался с места. Ноги несли его настолько быстро насколько могли. Толпа позади тоже не стала медлить, и побежала следом за своей новой жертвой. Они выкрикивали что-то непонятное, на связную речь это не было похоже, просто несуразный набор гласных звуков. Винчестер испуганно оглянулся назад, при этом, чуть не врезавшись в мусорные баки, стоящие посреди тротуара. Один из них с невероятным грохотом рухнул на асфальт, лишившись всего своего содержимого и железной крышки, которая покатилась куда-то по проезжей части, но уже через метр врезалась в выпотрошенную машину; остановилась. Охотник пустился наутёк, петляя между горами мусора, разлагающимися телами, что, скорее всего, лежат здесь не первый день, перевёрнутыми скамейками и прочим хламом, который раньше украшал дороги. Его преследователи же, будто не подчиняясь ни одному закону физики, перепрыгивали через смятые авто, ногами сравнивали с асфальтом деревянные балки, сносили ещё уцелевшие фонари. Их крики наполнили мнимую тишину города ужасом, от которого кровь стыла в жилах. Мыслей в голове Дина не было, единственное, что колотилось в его разуме, было — Бежать! Мчаться так быстро, как только можно и поскорее скрыться от напасти. Ни ружья, ни машины, в которую можно было бы запрыгнуть и свалить к чёртовой матери. Мужчина чувствовал себя абсолютно беспомощным и бессильным. Тяжело было признаваться самому себе, но ему просто необходимо было найти кого-то, кто мог бы о нём позаботиться, пока он не вернулся бы обратно.

Отвлёкшись всего на несколько секунд, чтобы оценить всю затруднительность положения, охотник налетел на решётку с заржавевшей табличкой, на которой едва заметно было написано какое-то предупреждение. Но это его не остановило. Ловко перемахнув через ограду, Дин скрылся среди давно уже не ходовых машин. Единственное что ему оставалось это где-нибудь спрятаться и дождаться, пока заражённые люди скроются в неизвестном направлении. Рухнув возле одного из ржавых пикапов, Винчестер с трудом заставил себя дышать тише, прислушиваясь к далёким голосам. Сердце колотилось в висках, мешая сосредоточиться, в горле пересохло, всё тело дрожало, и мышцы часто сокращались. Где-то в лабиринте бетонных стен послышались последние вскрики, после чего и они смолкли. Всё замерло. Пожухшие листья на деревьях перестали трепетать, смятая трава больше напоминала искусственную декорацию, нежели траву. Не было ветра, движения воздуха, исчезли запахи. Казалось, что даже время остановилось. И в этот самый момент Дин почувствовал себя настолько одиноким, брошенным, что от обиды всё внутри панически сжалось. Гнетущая атмосфера Апокалипсиса давила на него так сильно, что руки сами собой опускались. Оглядевшись, он заставил себя встать и направился к ветхому домику, чья крыша виднелась из-за наваленных друг на дружку машин. Может быть, хотя бы там он найдёт хоть что-то, что поможет ему вернуться обратно к своей привычной жизни.

Взбежав на крыльцо, и насторожено оглядевшись, Дин толкнул приоткрытую давно потрескавшуюся дверь. Она с тихим скрипом открылась, позволяя охотнику войти в дом. Какого же было его удивление, когда ещё с порога он узнал в пыльных, перевёрнутых и сломанных предметах вещи Бобби Сингера — старого друга и охотника. Нахмурившись, мужчина, тихо ступая, вошёл в зал. Тонны пыли и паутины на полках, всё также как и раньше заваленных книгами, перевёрнутый диван у камина, на котором раньше любили заседать он с братом, разбирая очередное дело. Ободранные обои шматками свисали со стен, обнажая серую текстуру. Но больше всего его внимание привлекло перевёрнутое инвалидное кресло. Оно было пыльным и колёсики уже успели «прирасти» к полу серебристой сеточкой паутины. Сердце неосознанно сжалось.

— О, Бобби, — выдохнул мужчина, поднимая коляску, проводя пальцами по дырам в чёрной ткани. То, что в охотника стреляли, не было сомнения. Выжил ли он — вот в чём вопрос. Хотя Дин в этом сомневался. Он старался быть реалистом, а при данной ситуации у инвалида не было ни шанса на выживание. Винчестер тяжело вздохнул. Похлопав рукой по спинке кресла, он пошёл дальше. Туда, где старик обычно раскладывал свои книги, принимал звонки и посылал всех на хрен. При воспоминаниях об этом ворчливом охотнике, который во многом заменил ему и брату отца, Дин горько усмехнулся. В кабинете Бобби была такая же разруха, как и во всём доме. Стеллаж, некогда усыпанный книгами, был сломан, и теперь груда чтива в беспорядке разместилась на полу, потеснив другие предметы интерьера. Пробежавшись взглядом по стенам, Винчестер остановился. На одной из них в потрескавшейся пыльной рамке висела одинокая фотография, которая так и бросалась в глаза. Подойдя ближе, он стёр пальцами пыль, брезгливо отерев их о край рубашки. На фотографии он разглядел самого хозяина сие обители, сидящего в своём инвалидном кресле, с как обычно надетой на голову кепкой, которой неизвестно сколько лет (или веков, как иногда подтрунивал над охотником Дин). На коленях у него лежало ружьё, а задорная улыбка освящала лицо. Позади него, положив свою руку на плечо старику стоял никто иной, как Кас — их пернатый друг. На фото он выглядел ещё более растрёпанно, чем обычно. Всклоченные тёмные волосы, грубая щетина, широченная улыбка и прищуренные глаза — никак не состыковывались с образом Ангела. Он сменил плащ на чёрную жилетку, надетую поверх рубашки и потёртые джинсы. С другой стороны от Сингера стоял сам Винчестер старший. Сдержанная, даже несколько снисходительная ухмылка делала его каким-то величественным и суровым. Торчащие ёжиком волосы и чуть отросшая борода совершенно не старили его. Своё оружие он небрежно закинул на плечо и смотрел в объектив камеры с прищуром и азартом. Но и на фотографии Дин смог различить в своих глазах какую-то пустоту, едва заметно прикрытую горечь.

Взгляд побежал дальше по неизвестным ему людям. Пара подростков, совсем ещё дети в возрасте семнадцати лет. Два парня очень похожих друг на друга, скорее всего братья. Один кривлялся в камеру, другой же смотрел куда-то в сторону, и, похоже, был заинтересован чем-то более привлекательным, чем фотограф. За ними стояли какие-то мужчины, среди которых охотник смог узнать изрядно постаревшего Руфуса. У него на висках появилась седина, прибавилось морщин, а один глаз и вовсе стал серым. Что поразило Винчестера больше всего так это то, что он не смог найти на фотографии своего брата. Но наткнулся на того, кого не ожидал увидеть. С краю, немного отделившись от общей массы, стояла девушка. Навскидку ей было около двадцати. Отросшие тёмные волосы, вьющиеся на концах, с высветленными прядями, которые добавляли экзотичности её и без того привлекающей внимание внешности. Тёмные веснушки, усыпающие лицо, раскосые глаза, обрамлённые длинными ресницами. Она смотрела куда-то в сторону и выглядела грустной, задумчивой. Руки её были сложены под грудью, и было отлично видно чёрные завитки татуировок. Кресты, какие-то надписи, полуголый человек с бычьим черепом вместо головы. Куртки на ней не было. Рядом с ней, обняв девушку за ноги, стояла маленькая девочка с огненными волосами, забавными округлыми щечками и перепуганными карими глазками. Она смущённо улыбалась, смотря в объектив, неловко поджав губки. Дин невольно улыбнулся. Ошибки быть не могло. На фотографии была именно Чакки и Бетти. Повзрослевшие, но всё же они. Винчестер хотел бы задаться вопросом типа: «Какого чёрта?!», но вспомнив, что все люди, которые когда-нибудь пересекались с ним либо становились в конечном итоге охотниками, либо съезжали с катушек, либо… впрочем, вы сами уже, наверное, поняли, что после встречи с ним и его братом они менялись. И Дин с горечью понимал, что та милая глупая Чакки теперь тоже где-то бродит с ружьём и отстреливает нечисть. Как бы ему не хотелось что бы она стала обычной домохозяйкой, вышла замуж и нарожала кучу детишек, после того что случилось в Ривер-Пэсс она не смогла бы жить как раньше.

«Но может быть это и к лучшему?» — спросил сам себя мужчина, после чего тут же одёрнул. «Нет. Не может быть к лучшему. Искалечила себе жить. И ребёнка ещё ко всему этому привязала»

Дин тяжело вздохнул, ощущая тяжесть в груди. Ему было жаль, но, в конечном счете, это бы всё равно случилось. Апокалипсис в самом разгаре, и какой бы домохозяйкой она бы ни стала, а во всё это дерьмо всё равно бы вляпалась. Одно утешало — теперь она может себя защитить.

Оторвавшись от созерцания фотографии, он вернулся к столу Сингера. Сломанный телефон не подавал признаков жизни, перевернутая лампа давно уже изжила своё. Хмурясь, Винчестер перевернул пару бумаг, как услышал позади такой знакомый, но далеко нелюбимый, голос.

— Пандемия Кроатона достигла Австралии, — Винчестер чуть не подскочил на месте, грязно выругавшись. Обернувшись к ненавистному Ангелу, он окинул его мрачным взглядом.

— Так и знал что это твоих рук проделка.

Захария усмехнулся, шурша листами газеты, скрывая своё злорадное выражение лица за белыми страницами. Охотник раздражённо хмыкнул, сложив руки на груди.

— Ну, я жду объяснений. Куда ты меня запихнул?

— Будущее, — пропел мужчина. — 2014 год. Прошло уже пять лет с тех пор как ты и твой братец начали Апокалипсис.

Дин всё также буравил Ангела хмурым взглядом.

— Так, а теперь давай расправляй свои крылышки и смахни меня на мою страницу жизни.

— Не так быстро, мальчишка, — газета испарилась из рук мужчины, и теперь Винчестер беспрепятственно мог лицезреть омерзительную рожу слуги Господнего, но он бы предпочёл его не видеть. Ангел развёл руками, выкатив глаза, при этом натянуто улыбнувшись. Не самое приятное выражение лица. — Ты вернёшься обратно, но только после того, как поймёшь, что у тебя нет иного выхода, как только дать согласие Михаилу.