– Так, гражданочка, а ну угомонись! Мы, в отличие от ваших мужиков, баб с детьми не убиваем, - но его слова, казалось, прошли мимо ушей девчонки, та все так же причитала и уже зачем-то расстегивала верхние пуговицы кофты, делая недвусмысленное предложение. – Та-ак. Эт-то еще что такое? Иди-ка ты отсюда, успокаивайся…Совсем баба сбрендила с ума!

Шамиль понялся из-за стола и, придерживая девушку за руку, вывел ее в коридор, где под охраной двоих автоматчиков находились остальные пленные. Недавние рабыни держались в стороне, зло зыркая на испуганных женщин. Кто-то из них даже выкрикнул:

– Теперь прочувствуете на своей шкуре, твари ментовские, когда вас пользуют по кругу!

– А ну цыц тут! – рявкнул Шамиль, подталкивая все еще ревущую девушку к другим женщинам. Те тут же окружили девчонку, принялись успокаивать, гладить по волосам, по рукам…

Шамиль же устало потер лоб, не имея ни малейшего понятия, что с ними всеми делать дальше. Не так-то просто все оказалось, как могло показаться на первый взгляд, а тут еще и злословящие пленницы, ревущие дети…

– Так, боец, - обратился он к одному из охранников, стоявших с автоматами, - двигай давай на склад и узнай есть ли детское питание, ну молоко сухое… или как оно там называется… для ребенка.

– А какой возраст? – задал неожиданный вопрос парень, чем поставил Шамиля в тупик.

– В смысле? Кому?

– У ребенка. Там смесь разная бывает. У меня сестренка была на искусственном вскармливании, так что я все про это знаю.

– Эм… - Шамиль почесал подбородок, пытаясь вспомнить возраст ребенка. – Так, Левкина, сколько лет ребенку? Левкина, харэ реветь! Ребенку сколько лет?

Елена его не услышала, все еще пребывая в истеричном состоянии, зато обернулась та, что замолвила за девчонку словечко и тихо проговорила:

– Четыре. Четыре месяца малышу.

– Слышал? – переспросил Шамиль. – Вот и двигай. Что ж мне с вами со всеми делать-то?

Ответа на злободневный вопрос не последовало, зато из-за поворота показалась Лариса, Шамиль ее тут же заметил и скис еще больше. Женщина тоже была не в восторге от такой встречи, поэтому попыталась незаметно проскользнуть, но Шамиль ее окликнул:

– Лара… риса! Лариса, погодите!

Лара остановилась, стараясь успокоить бешено заколотившееся сердце, но дыхательное упражнение не помогло.

Шамиль подскочил к ней и, склонившись к самому лицу, негромко проговорил:

– Ты сейчас занята?

– Да нет, - покачала Лара головой, стараясь как можно дольше сохранять самообладание. – Вот, удостоверение личности получила новое.

Лара покрутила в руках заламинированную бланк с фотографией и краткой информацией, которые теперь клепали в местной типографии. Такие бланки единого образца заказал и центральный анклав, в «Золотой балке», так что работы в типографии резко прибавилось.

– А! – кивнул Шамиль. – Я уже получил. Я чего спрашивал… Мне нужна ваша помощь.

– Моя? – удивилась Лара и вскинула голову.

– Да. Эти женщины, они…

– Я поняла, откуда они. Это жены тех работорговцев, которых сдал Москвин? Кстати, а где сам Москвин?

– Это не важно. А по поводу женщин – вы правы. Мне нужно их допросить, но я понятия не имею, как понять, говорят ли они правду. Не могли бы вы мне помочь?

– А что нужно делать? – как-то неуверенно замялась Лариса.

– Наблюдать за их реакциями, подмечать все нюансы… Ну и мне потом говорить. Вы, женщины, обладаете чутьем каким-то.

– А что им грозит? – Лара вновь украдкой бросила взгляд на сбившихся в стайку женщин.

– Если они были непричастны, то ничего. Если же были причастны, то, скорее всего, расстрел. Поэтому и так важно не ошибиться. Вы меня понимаете?

– Да, – твердо кивнула Лара. – Я поняла. Пойдемте.

Лариса направилась к дверям кабинета и ее взгляд упал на другую группку, державшуюся обособленно.

– А это пленницы? – спросила она у Шамиля.

– Да.

– Может, начнем с них?

– Да, пожалуй. Мне в принципе все равно… - если честно, то Шамилю, действительно, было все равно, кого первого допрашивать. Самое главное, что Лариса перестала от него шарахаться, как от чумного и с горем пополам все же пошла на контакт. А там, глядишь, и удастся с ней поговорить о делах насущных. – Так вот, ты, крикливая, заходи давай!

От стены отделилась высокая женщина с некогда светлыми волосами, нынче же больше похожими на взбитую паклю, и прошла в кабинет. Следом за ней зашли и Лара с Шамилем.