Алла едва сдержала слезы.

Как же ей теперь — именно теперь! — нужна была хоть какая-то игрушка из тех, что у нее были! Не обязательно кошечка — любая другая. На память о маме!

Когда папа начал рассказывать соседским женщинам о том, как пытался на пожарище отыскать какие-нибудь вещи, которые могли бы чудом уцелеть, Алла прислушивалась к каждому его слову. Он ничего не нашел. Ничего не осталось. Ни мебели, ни одежды, ни, тем более, такой мелочи, как фотокарточки, которых теперь вовсе нет ни одной.

Он с сожалением говорил о том, как постоянно собирался выложить фотографии в Интернет, хотя бы в какое-нибудь онлайновое хранилище, да все было некогда этим заняться. Да, впрочем, что теперь говорить, когда поздно...

Слушая отца, девочка вспомнила их большой семейный портрет, в рамке, всегда стоявший на комоде: мама, уже больная, сидит в кресле, Борька — младше, чем сейчас, — у нее на коленях, а Алла вместе с папой стоят за ними. И еще никто не знает, что скоро их останется трое.

Поняв, что больше нет даже фотографии, которая могла бы напомнить о маме, Алла заплакала уже по-настоящему — а, чтобы никто не заметил, повернулась к стене, видя перед собой одно только странное окошко.

Глава 2

В которой Алла узнает, что крохотное окошко — это самая необычная дверь, которую она когда-либо видела.

Пришла ночь, но Алла никак не могла уснуть. То ли выспалась днем, то ли мешала лампа, которая была едва прикрыта колпаком из грубой ткани — ее оставляли включенной, чтобы Борька и другие маленькие дети не пугались, просыпаясь среди ночи, и никто не оступился в кромешной темноте. Свет назойливо бил в глаза, вполне достаточный, чтобы почитать книжку, не боясь испортить зрение. Разве что, не стоит этого делать лежа. Но некому ворчать, все вокруг спали, и их крепкому сну можно было позавидовать.

Правда, книжки у Аллы не было. Но она вспомнила о блокноте, подаренном папой. До сих пор так и не воспользовалась им, спрятав под матрац вместе с карандашом и телефоном.

Изображу-ка я...

Сначала она захотела нарисовать по памяти свою любимую игрушку, кошечку, но передумала — чего расстраиваться лишний раз.

Лучше изображу-ка я...

Алла задумалась. Но никаких идей в голову не приходило.

Тогда она посмотрела на окошко и снова подумала о том загадочном и полном чудес мире, который мог бы существовать за мутным стеклом — мире, где не бывает горя и печалей, который она пыталась вообразить, когда днем так же долго глядела на это странное маленькое окошко, перед тем как уснуть.

Нет, нарисовать целый мир мне не по силам, — подумала девочка.

Рисовать Алла любила, хоть и не совсем хорошо. Но старалась, используя для этого самые разные самоучители. Родители обязательно записали бы ее в художественную школу, но в том-то и дело, что такой школы в их городке никогда не было.

Да, настоящая художественная школа — это была мечта Аллы.

Девочка вздохнула и посмотрела на лист блокнота. Чистый, белый — он словно ждал, чтобы на нем что-нибудь изобразили.

Быть может, нарисовать автопортрет? Когда-то Алла пыталась это сделать, используя собственное отражение в зеркале, и впервые тогда по-новому взглянула на свое лицо. И хотя мама всегда говорила ей, что она очень красивая, Алла не понравилась самой себе. Да и как может понравиться кому-то этот странный набор: вздернутый носик, пухлые щечки, большущие и ужасно синие глаза, толстущие как проволока черные волосы — это просто какой-то кошмар. Нет, себя она рисовать точно не будет. Тем более что и зеркала под рукой нет. А без зеркала получится только еще хуже.

Девочка снова посмотрела на окошко в стене, внимательно изучая его. То, что оно было таким же старым, как сам дом, она давно заметила. Но ведь окошко было еще и странным — действительно кажется, будто оно слабо светится. Как завхоз этого не заметил? А вот папа заметил, но тут же забыл. Никто больше не обратил на это внимание. Что тоже казалось девочке странным.

И тогда Алла решила изобразить его — окошко — на бумаге, со всеми подробностями: с кирпичной кладкой вокруг рамы, с трещинами на старой краске.

Интересно, все-таки, что могло бы находиться за этим окошком, если бы это было настоящее окно, которое открывалось бы в неизвестный мир ...

Но окошко ли это? — вслед за тем подумала Алла.

Нет! Решительно нет!

Не окошко это вовсе — а дверь!..

Да-да! — именно дверь, раз за ней должен находиться таинственный мир! — так вообразила Алла и старательно вывела на бумаге прямоугольник, после чего начала пририсовывать к нему остальное: маленький подоконник, трещины, кирпичи. Довольно хмыкнула, разглядывая получившийся рисунок. Кто посмотрит — скажет, что весьма похожим получилось окошко.