Что бы он ни сделал в крепости, какую бы ошибку он не совершил, сейчас он за неё расплачивался. Если было что-то хуже, чем быть отрезанным от всех эмоций и жить как пустая тень прежнего себя... то это было знать в точности, каково это, и знать, что скоро это случится снова.

Глава 17

Прошло три недели.

Евангелина была Рыцарем-Капитаном только формально. Несмотря на заявления Верховной Жрицы, Лорд-Искатель не мог больше терпеть её присутствие. На самом деле, это только всё ухудшило. Теперь она была выполняла задания, которые прежде Рыцарь-Капитан бы не стала выполнять: например, караульная служба в подземельях. Одной.

У Арно появился случай позлорадствовать. Этот человек носил свою невыносимую улыбку, как флаг победы, дразня ее, зная, что как только конклав Первых Чародеев будет закончен, будет закончена и её служба в Белом Шпиле. Доброта Верховной жрицы позволила только до этого. Наверное, он был прав. И всё же ей хотелось стереть улыбку с его лица. Может быть, даже стоит это сделать, несмотря на последствия.

Конечно, не все другие храмовники чувствовали тоже, что и Арно. Некоторые из них пришли в подземелье поздно ночью, сочувствуя и давая советы. «Приносим свои сожаления», – сказали они. Бросать себя на милость Лорда-Искателя, чтобы не потерять навсегда всё то, ради чего вы работали в Ордене. И это исключая то, что Лорд-Искатель Ламберт не имел никакого милосердия. Но ей уже было все равно.

Хотя это была ложь. Ей не было все равно. Она переживала настолько, что бессильная ярость тлела внутри нее словно горящие угли. Это уже был не тот Орден Храмовников к которым она присоединилась. Тот Орден был полон защитниками – людьми, которые делают все возможное в ужасных ситуациях. Людьми, которые считали, что маги нуждаются в помощи так же, как невинные вне Шпиля, ведь Создатель дал обязанность быть милосердным к силе, что они обладали.

Рыцарь-Командор Эрон верил в это. Её отец верил в это. Она не видела ничего этого в Лорде-Искателе, кроме того, его холодная уверенность только оставляла любые надежды на компромисс. Ещё хуже было то, что многие другие храмовники боялись Лорда-Искателя, и она видела, что он их ограничивает так же, как и магов, но никто из них не был готов протестовать против него. Встретив их, Рыцарь-Капитан увидела прекрасный пример того, что случалось с человеком – он делал так, что все его желания быстро исчезали.

И вот теперь она уже несколько дней подряд была внизу, во тьме. Она несколько раз пыталась просить аудиенции у Лорда-Искателя – но все безрезультатно. Он не хотел говорить с ней, или даже признавать, что она существовала. Евангелина знала, что он смотрел на неё как хищник, и ждал малейшей возможности обвинить её в неподчинении.

Это означало, что она не может искать Риса, или других. Даже с Винн она разговаривала лишь проходя мимо, и Старая Женщина всё поняла, когда Евангелина посоветовала им не встречаться для их же блага. Рис был заключенный в своей камере, и это раздражало её. Теперь она не могла пойти и поговорить с ним о… ком-то.

Евангелина застыла на секунду, напрягая лоб в замешательстве, а потом вдруг впилась в свою тунику. Оттуда она вытащила маленький кусочек пергамента. Она быстро подошла к сапфировой светящейся лампе и прочитала его:

«Его зовут Коул.

Он не старый, может быть, двадцать лет. Не более. У него светлые волосы, которые висят на его глазах, он носит грязную кожаную одежду, может быть это и единственная его одежда. Он был там, когда ты нашла Риса в склепе храмовников, но ты не могла его видеть. Никто не может, и те, кто забывали его.

Так же, как ты сейчас.

Вспомни сон».

Она опустила пергамент, закрыв глаза и стараясь держаться в памяти. Сон в Тени. Этот ужасный дом, и мальчик, спрятанный в кухонном шкафу. Она все помнила об этом, но Коул сам проскользнул мимо её зрительной памяти. Она не смогла увидеть его лицо, услышать его голос. Но она хотела этого. Это был её долгом – вспомнить.

Что с ним случилось? Он пришел к ней, через несколько дней после аудиенции с Верховной Жрицей. Её воспоминания были, как сновидения, словно это было простым впечатлением о событии, то, что совсем неважно. Он спросил её о Рисе и спросил, будет ли он передан храмовникам.

«Мне очень жаль, Коул», – сказала она. – «Я действительно не знаю».

Она почувствовала себя беспомощной, и было страшно смотреть, как он прогибался в поражении. Она помнила, как он был напуган, возвращаясь назад в Белый Шпиль. Все его надежды и страхи соединились в ожидании момента, который не произошел. Они уехали в Великий Собор, а потом все было как в тумане. Лорд-Искатель закрыл её, и Коул, несомненно, спустился обратно вглубь Шпиля.

Наверное, он даже смотрел на неё прямо сейчас.

– Простое чтение, Сэр Евангелина? – спросил голос.

Она вскочила. Это был Лорд-Искатель Ламберт. Он стоял у входа в подземелье смотря на неё с поднятыми бровями. Он был в полном вооружении, голубой свет лампы отсвечивал от его наполированного черного доспеха. Когда она не ответила, он подошел к небольшому столу и лениво подвинул игральные карты, которые она выложила для себя.

– Я вижу, что вы заняты. Долг гвардии может быть и утомительным, но, тем не менее, это важно.

– Вы что-то хотели Лорд-Искатель?