– Это не имеет значения, – сказала она. – Это знак, что должно что-то произойти. Если храмовники, что-то сделают, весь Круг Магов будет знать об этом, – она схватила Риса за плечи, чуть покачивая его. – Подумать только! Мы будем там, прямо в центре всего, когда это произойдет. Творить историю!

– В истории случается много плохих вещей, Адриан.

Она вырвалась, мгновенно сделав болезненное выражение лица. Мгновение она помолчала, а потом нахмурилась. – Это, та храмовница, не так ли? – спросила она с подозрением. – Ты переживаешь, что она пострадает? Если Лорд-Искатель сделает ход, ты думаешь, она будет вынуждена остаться с ним?

Он вздохнул.

– Нет, это не так.

– А что потом? – Адриан встала, и взволнованно ходила по кругу в крошечной комнате, прежде чем взглянула на него, и в отчаянии удерживая свои руки. – Скажи мне, что изменилось? Мы присоединились к братству Либертарианцев вместе. Мы привыкли сидеть по ночам и говорить о том, каким был бы Круг, если бы им управляли маги и как мы могли бы помочь. Ты же все ещё хочешь этого?

Рис провел рукой по её волосам, пытаясь контролировать свое разочарование. Она смотрела на него, беспомощно сомневаясь, и он указал в сторону кровати. – Сядь, Адриан, – Когда она заколебалась, он повторил это более убедительно: – Садись.

Она села.

Он взял её руки в свои, чтобы убедиться, что она слушала.

– Я все ещё хочу, этого, – заявил он. – Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Ни Евангелина, ни ты, ни Коул. Никто.

Она поморщилась.

– Кто такой Коул?

– Не бери в голову. Мы должны быть осторожны, это все, что я скажу. Если мы сделаем неправильный шаг, если мы будем действовать слишком поспешно, особенно когда Лорд-Искатель будет ждать нас, мы можем всё для всех разрушить.

Адриан вздохнула и покачала головой. Она смотрела на него, как будто он был наивен, и она не знала, как сказать ему это.

– Это может привести к насилию, Рис. Мы должны быть готовы к этому. И если это произойдет, мы должны быть готовы работать вместе.

Он нахмурился, но признал, что она была права. В конце концов, он думал только о том, как же так оказалось, что нет середины.

– Что мне нужно делать? – спросил он.

– Поговори с Винн.

– Я разговаривал с Винн. Она приходила почти каждый день на этой неделе.

– Было много нерешительных Эквитарианцев. Астебади из Антивы и Гвенаель из Невары оба будут здесь, и Великая Чародейка сказала, что это не займет много времени, чтобы убедить их действовать, – Адриан сделала драматическую паузу. – Рис, это наш шанс. Ветры меняются. Если Винн встанет перед конклавом и скажет, что она считает, что Круг должны разделить, всё Эквитарианское братство пойдет за ней. Даже Лоялисты, может быть, согласятся.

– Она этого не сделает.

– Тогда ты должен убедить её.

– У Винн есть план, и у неё есть помощь Верховной Жрицы. Я думаю, она должна, по крайней мере, получить возможность увидеть, сможет ли она осуществить это.

– Нет, нет, – она покачала головой, отказываясь даже рассматривать эту идею. – Они устраивают нам конклав, чтобы успокоить нас. Независимо от того, что мы говорим там об Усмиренных, ты думаешь, что что-то изменится? Это единственная возможность, которую мы собираемся получить, и мы обязаны настоять на своём.

– Тогда мы должны сделать это без Винн.

– Нет! – сказала она разочаровано. Она хотела встать с койки, но он держал её руки. С гневным рычанием она вытащила их. – Ты должен заставить её слушать, Рис! Она твоя мать. Если кто и мог бы убедить её, то это ты.

Она может быть права. Он мог даже представить, что он может сказать: «Если я что-то значу для тебя Винн, ты поможешь нам. Я никогда не просил тебя ни о чём, но я прошу сейчас. Пожалуйста… сделай это. Для меня».

Тем не менее, это было неправильно. Винн использовала его, так что теперь он должен был использовать её? Эксплуатировать не важно, какие связи между ними были, чтобы получить то, чего он хотел?

– Адриан, я… не могу.

Она сдалась. Она сидела там, уничтоженная, и на мгновение Рис подумал, что она действительно сейчас заплачет. У неё было так много планов на это, что заставило его задаться вопросом: что будет с ней, если она когда-нибудь получит то, чего хотела? Когда было бы уже некому бороться? Они часто говорили о том, что они будут делать, если смогут освободиться от Круга, да, но осталось ли в ней что-то от той девушки? Он заметил, что часть её была поглощена за эти годы, тогда как он остался прежним. Остался позади.