– Я думаю, есть ещё кое-что, – прорычал Рис.

Они смотрели друг на друга в напряженном молчании. Она упорно отказывалась двигаться с места, или отвечать ему. Затем она медленно опустила глаза.

– Ладно, – сказала она. Её голос был так тих и настолько пронизан чувством вины, что он знал ответ ещё до того, как она сказала. – Я убила Фарамонда, и положила нож под твою кровать.

– Скажи, почему?

– А как ты думаешь, почему? – со злостью спросила Адриан. – Это был единственный способ заставить Винн изменить свое мнение. Она пошла на то собрание, чтобы снова отговорить всех от голосования в пользу независимости, и ей бы это удалось, – она с вызовом посмотрела в его глаза. – Она бы никогда не встала против храмовников, никогда, пока у неё не было на то причины. Пока кто-нибудь, кого она любила, не оказался бы под угрозой.

Рис почувствовал, как внутри него закипает гнев. Он схватил Адриан за воротник её робы, и в какой-то момент едва не поддался соблазну сбросить её с края Шпиля. Это было бы легко. Не было такой магии, которая спасла бы её от падения, а она даже не сопротивлялась. На самом деле, она почти бросала ему вызов – сможет ли он так поступить? И это только всё ухудшало.

– Ты убила её, – процедил он сквозь зубы. – Ты убила Евангелину и всех тех людей. Их кровь – на твоих руках.

– Я беру ответственность за свои поступки, – сказала она, – но не за поступки храмовников. Я никогда не думала, что это зайдет так далеко. Но даже если бы я знала всё заранее, я сделала бы это снова. Фарамонд хотел умереть. Он просил этого.

– Ты гордишься тем, что сделала.

– Это должно было свершиться. Для всех нас.

«Для всех нас». Рис грубо отпустил её и отвернулся. Он не мог даже смотреть на неё... но в каком-то смысле она была права. Что такое ещё значила ещё одна жизнь среди всего? В конце концов, он ведь тоже не был чист. Он сыграл свою роль в том, что произошло. На его руках было столько же крови.

Однако он не мог не вспомнить о восстании в Киркволле. Маг по имени Андерс убил Владычицу Церкви и положил начало круговороту событий, которые привели к тому, что почти все маги Круга Киркволла были убиты... и он сделал это ради их же блага, потому что не видел другой альтернативы, кроме как подстроить открытое столкновение с храмовниками. И не важно, кто попадет под перекрестный огонь.

Неужели это все, что им осталось? Неужели каждая сторона должна была проливать кровь, убивать во имя справедливости и праведности, пока не останется только один победитель? Не так давно он был убежден в том, что пришла пора положить Кругам конец, что Винн была неправа. Она изменила свое мнение благодаря Адриан, а он? Все, что он чувствовал, было лишь отвращение.

– Ты и я – с нами покончено, – холодно сказал он. – Когда-то мы были друзьями, но теперь – нет. Я хочу, чтобы ты знала это.

Она была опечалена, но не удивлена.

– Я понимаю.

– Ты ничего не понимаешь.

Он оставил её позади и направился к лестнице. Пошел снег.

Это собрание сильно отличалось от предыдущего. Вместо просторного зала из мрамора и цветных витражей, маги собрались в разваленной комнате, которая когда-то, возможно, служила бараками, но сейчас была ничем. Половина стен была ничем иным, как грудой обвалившегося камня, а бомльшая часть потолка давно рухнула. Сквозь пол прорастали сорняки, и бомльшая часть этих растений цеплялась к любой доступной поверхности. Они могли с тем же успехом стоять и в открытом поле – оно обеспечивало бы им такое же укрытие.

А ещё здесь было не только десятки Первых Чародеев. Комнату наполняли сотни магов – их было так много, что не все помещались в пространство, над которым оставался потолок. На них падал снег, который падая на пол, медленно скатывался в сугробы. Они стояли практически плечом к плечу, оставляя свободным лишь то место в центре, где лежала упавшая колонна. «Сошло бы за место для выступлений», – предположил Рис.

И здесь был один храмовник. Евангелина облегченно улыбнулась, когда увидела, как вошел Рис. Он улыбнулся в ответ, выкинув из головы инцидент с Адриан. Чем ближе подходила к нему Евангелина, тем больше взглядов обращались в его сторону. Разговоры в комнате стали тише, а потом полностью прекратились. Все знали, что собрание вот-вот начнется.

Великий Чародей Фиона подошла к рухнувшей колонне. Эльфийка аккуратно поднялась, и, когда она повернулась лицом к мрачной толпе, в её власти не было сомнений. Она казалась неукротимой. Непокорной. Легко было представить, что она была Серым Стражем. Оставалось только гадать, поведет ли она их к свободе или обратно в руки Церкви.

– У нас есть два выбора, – легко произнося слова, заявила Фиона. Не было ни единого шепота. – Я думаю, всем ясно, что это за выбор: мы покоряемся, либо мы боремся. Её глаза изучали каждого из присутствующих, словно вызывая их возразить. Но никто не возразил. – Если мы покоримся, – продолжила она, – мы покоримся вместе. Даже Либертарианцы. Мы вернемся в лоно Церкви и отдадим себя на их милость. Многие из вас не знают этого, но Верховная Жрица помогла нам в битве при Белом Шпиле. Она наш друг. Возможно, она даже пощадит некоторых, и они избегнут Усмирения или казни... но уж точно не все.

Никто не сказал ни слова.

– Если мы решим бороться, то будем бороться вместе. Мы объявим, что Круг умер, и вместе с ним все попытки храмовников или Церкви управлять нами. А это означает войну. Верховная Жрица не сможет удержать храмовников, если, конечно, она вообще захочет. Многие из нас лягут в будущих битвах...но уж точно не все.

Никто так и не сказал ни слова. Снегопад стал сильнее, но никто это не замечал. По спине Риса пробежала дрожь.

– Время для споров прошло, – сказала Верховный Чародей. – Теперь настало время действовать, пока не пришли храмовники и не отняли у нас саму возможность выбора. Как Верховный Чародей Круга Магов, я здесь, призываю вас голосовать за независимость. По комнате пронесся шепот, но он быстро стих. – Не все Первые Чародеи здесь присутствуют. Я получила вести о том, что в Круге Дэйрсмуда (прим. перев. Ривейн) было объявлено Право Уничтожения. Все, кто был внутри, были убиты, как и Первый Чародей Ривелла, – она снова сделала паузу, ожидая, пока не стихнут возгласы шока. – О других ничего неизвестно. Маги, что сегодня здесь собрались, выбрали в качестве представителей свои братства. Я прошу их лидеров встать и озвучить ваши голоса.