Евангелина увидела кучу трупов, которых сожгли недавно. Они и были источником дыма, который они приметили издалека. Все остальное уже давно остыло.

Единственным, что выделялось среди всего этого, была статуя у основания лестницы. Она казалась грубой, была семи футов в высоту и сделана из огромных глыб и кристаллов – странный выбор материала для статуи, и совсем не была похожа на те изящные скульптуры, которые можно было ожидать в орлейском дворце.

Потом статуя зашевелилась. Её голова повернулась к ним, а глазные днища загорелись мрачноватым светом.

– Осторожно! – крикнула она, мгновенно вытаскивая меч.

– Стой! – крикнула ей Винн.

Евангелина пораженно смотрела, как старая магесса соскользнула с лошади и направилась к статуе. Рис спрыгнул и попытался задержать ее, но она просто отмахнулась от него и продолжила идти.

– Старая магесса возвращалась слишком долго, – пожаловалась статуя. Её голос был скрипучим и раздавался эхом, словно скрежет камней.

– Я же предлагала пойти со мной, разве нет?

– И позволить существу внутри сбежать? Ни за что, – она указала на кучку горящих трупов. – Я занялась уборкой. Как прислуга. Какое удовольствие, я снова выполняю скучные поручения мага.

Винн слегка усмехнулась, и потом посмотрела на остальных, заметив их изумленные взгляды.

– Этой Шейла, – показала она на статую. – Она была со мной, когда я сюда прибыла. Я надеялась, что Фарамонд сможет помочь ей… ею состоянию.

– Теперь это вряд ли, – сказало оно с досадой.

– Мне действительно жаль, Шейла.

– Это… голем? – спросила Адриан.

– Ты говоришь «она»? – спросил Рис. – Она не похожа на женщину.

Статуя, казалось, была возмущена.

– Совершенно определенно, я не женщина.

Винн вздохнула.

– Она голем, да. Шейла была с нами, когда мы боролись с порождениями тьмы в Ферелдене. Мы обнаружили, что в ней была давно заключена душа гномки-воительницы, и с тех пор, она пытается вернуть свое существование, – она с сочувствием похлопала по огромной руке статуи. – Пока что нам не очень везет.

Существо, казалась, не было тронуто.

– Преимущества тела из плоти в лучшем случае сомнительны.

Евангелина слезла с лошади, не спуская глаз с голема. Она слышала о таких существах – конструкциях, созданных древними гномами, искусством, давно забытым. Големы не старели, а потому их можно было найти и по сей день, хотя, насколько она понимала, большинство из них были безумны. И она точно не слышала ни об одном разговаривающем големе. Это было подозрительно, тем более что Винн не упомянула о ней раньше.

– Она ручная?

Голем повернулась и прямо посмотрела не нее, в глазах статуи вспыхнуло раздражение.

– Может быть, заносчивая храмовница захочет, чтобы её превратили в мягкую массу, чтобы она сама узнала ответ?

– В этом нет необходимости Шейла, – сказала Винн. Она повернулась и изучающе посмотрела на двери крепости, внимательно прищурив глаза. Евангелине они казались цельными. Если они были закрыты, на то, чтобы войти, им понадобится немало времени. – Чувствуешь что-нибудь, Рис?

Рис закрыл глаза.

– Внутри совершенно определенно есть демон. Возможно, не один. Завеса здесь тоньше даже чем в Белом Шпиле.

Она кивнула.

– Хотите подождать здесь, Сэр Евангелина?

– Лучше я останусь рядом с вами.

– Как хотите.

Она ожидающе посмотрела на голема. Шейла вздохнула, и быстро зашагала к дверям вверх по лестнице; тяжелые шаги голема отдавались по двору гулким эхом. Не обращая внимание на ручки дверей, она просунула свои толстые пальцы сквозь дерево. Дверь отозвалась мучительным стоном, когда железные крепления изогнулись. Наконец, с тяжким усилием голем вырвала двери из петель, и огромные куски дерева и металла разлетелись по двору.

Евангелина отскочила с пути одного из обломков, который едва в неё не попал.

– С ума сошла? – крикнула она.

Голем посмотрела назад и пожала плечами.

– Оно шустрое.

По крайней мере, никто не пострадал. Другие, казалось, были менее возмущены, чем Евангелина, и более заинтересованы в теперь уже пустом дверном проеме внутрь башни. Винн смело вошла внутрь, и остальные быстро последовали за ней. Евангелине не оставалось другого выбора, кроме как поступить так же.

Внутри было темно и холодно – холоднее, чем вообще было положено, даже в каменном здании. Вдобавок ко всему, тот ничтожный свет, что проникал сквозь проход, показывал страшную картину – вся комната была забрызгана высохшей кровью и останками. Все это покрывало пол, было размазано по стенам… стоял густой и заплесневелый запах. Тел не было, но она слышала, как кто-то двигается там, далеко в темноте. Большие, волочащиеся по земле существа. В её воображении возникло слишком много образов.

Винн ударила посохом по полу; он засиял, сопровождаясь эхом раздавшегося звона. Тени словно отпрыгнули от света, открывая взору огромную винтовую лестницу и проходы, ведущие вверх и вниз, но Евангелине это не принесло ни малейшего облегчения. Она чувствовала себя незваным гостем.

По её коже холодной змейкой проскользнуло плохое предчувствие.

– На стене есть надписи, – приглушенно сказала Адриан.

Прямо возле дверей были слова, намазанные кровью. Большая часть этих слов была невразумительной тарабарщиной, но одно предложение было четким: «МЫ ХОТИМ ВЫБРАТЬСЯ».