– Зачем вообще кому-либо понадобилось селиться в этом Создателем забытом месте?

– У края расщелины располагается крепость Адамент, – объяснила Винн. – Когда-то она принадлежала Серым Стражам, они следили за тем, чтобы порождения тьмы не хлынули оттуда снова, как во время второго Мора. В конце концов, Стражи покинули ее, но часть жителей осталась. Жизнь может существовать даже в таких землях.

– А твой друг? – спросил её Рис.

Она нахмурилась, стараясь не смотреть прямо на него.

– Моего друга зовут Фарамонд. Он жил… живет… в Адаманте, потому что Завеса здесь очень тонка. Это помогало проведению его опытов.

Очередь быть любопытной дошла и до Евангелины.

– Опытов?

– Фарамонд – Усмиренный. По-моему, он занимается исследованиями по велению Церкви. Я сомневаюсь, что у Усмиренного хватит любопытства, чтобы заниматься подобным без их разрешения.

– По велению Церкви?

– Я так понимаю.

– Он изучал Ритуал Усмирения? – спросил Рис.

Она оборонительно подняла руки.

– Меня не посвящали в детали. Я узнала о том, что случилось с Фарамондом только месяц назад, когда была там. Мне нужна была помощь для одного друга, а вместо этого я обнаружила, что другой мой друг находится в ещё более горестном положении».

– Ты видела его? Я имею в виду, в облике одержимого?

– Я увидела крепость, кишащую демонами, и почувствовала, что стало с Фарамондом. Я не встречалась с ним, пока была там. Иначе, у меня не было бы иного выбора, кроме как убить его.

– И вместо этого ты рискуешь нашими жизнями.

Винн посмотрела на него со злостью.

– Хотелось бы думать, милый мой, что когда-нибудь я сделаю то же самое для тебя… как и ты для любого другого мага в таком же положении.

Они продолжили свой путь в пустоши. По словам Винн, до Адаманта было недалеко, хотя путешествие могло затянуться, если ветра станут хуже. Но Рису казалось, что они будут пробираться сквозь пески вечно. Он опустил голову вниз, чтобы защитить глаза, и старался, чтобы медленный ход их лошадей не передался и ему. Если бы не смутные очертания башни, которые становились четче по мере их приближения, он мог бы поклясться, что они ходят кругами.

В какой-то момент Евангелина вытащила свой меч. Она указала мечом на высокий гребень горы невдалеке, который резко пересекал их дорогу: его скалистая поверхность была черной как смоль, и песчаные бури отполировали её почти до блеска. Рис внимательно присмотрелся, но не увидел ничего, кроме смутных движущихся фигур на вершине. Они были слишком далеко, и мгновение спустя полностью исчезли из вида.

– Порождения тьмы, – сказала Винн.

Евангелина заметно вздрогнула.

– Они нападут?

– Нет, пока не стемнеет.

Это прибавило им скорости, и они достигли первой башни ещё до наступления темноты. Было видно, что это уродливое здание из ржавого железа, по крайней мере, сто футов высотой, несколько раз восстанавливали, но оно все равно выглядело так, будто было готово рухнуть. Можно было легко вскарабкаться по одной из сторон башни и добраться до маленького птичьего гнезда, хотя Рис мог только представить, какие там могли быть ветры. На вершине строения – по крайней мере, ему казалось, что это была вершина – развевался какой-то орлейский флаг, настолько выцветший и изорванный, что было невозможно его распознать.

Евангелина настаивала на том, чтобы они двигались дальше, заявив, что хочет добраться до второй башни до темноты. Без сомнения, она помнила о порождениях тьмы, и никто не возразил. То, как лошади время от времени беспокоились и ржали, словно чувствуя что-то в песках, всех заставляло нервничать.

Потом ветер резко прекратился. Будто кто-то его выключил. Рис ехал, съёжившись в своем седле, наклоняясь навстречу ветру с опущенной головой, и чуть не упал с лошади. Он удивлённо поднял голову.

– Что случилось?

– Ночью ветер утихает, – сказала Винн.

Это было преуменьшением. Ещё чувствовался слабый ветерок, и время от времени порыв ветра проносился между скал, поднимая пыльный вихрь, который умирал так же быстро, как и начинался... но вокруг всё было тихо. Солнце садилось, окрашивая серое небо в пылающие цвета янтаря и бронзы.

Потом он увидел ее. На дальнем расстоянии, между каменными столбами, она была похожа на трещину, разделившую землю надвое. Расщелина с неровными краями, шириной в одну милю, растянулась в обе стороны настолько, насколько хватало глаз. Возможно, они пробыли около неё уже несколько часов, но не видели из-за песчаного ветра.