Зодчий сделал шаг назад - шеренги сделали шаг вперёд. Выходец подумал секунду и шагнул вперёд. Недовыходцы не шевельнулись.

"Что это может значить?.."

Зодчий сделал два шага назад - "скачки" сделали два шага вперёд. Зодчий сделал три шага назад - "скачки" сделали три шага вперёд! Тогда Зодчий повернулся к недовыходцам спиной и безмятежно зашагал в направлении Гнилого Озера.

Теперь он всё понял - они тоже хотят Изменения!

Поразительная по своей сути мысль не ошеломила. Наверное, подсознательно Зодчий давно был к ней готов. Он спокойно шагал по узкой звериной тропинке, спиной ощущая десятки настороженных глаз. Глядя под ноги, чтобы не запнуться о многочисленные корни, Зодчий не сразу обратил внимание, что листья, корни, ветки, обрывки мха, мелькавшие перед глазами, постепенно складываются во что-то определённое, упорядоченное, осмысленное...

Зодчий смотрел, смотрел...

И увидел!

"...Глаза Эркатоги увлажнились. Она спросила:

– Ты дрожишь? Тебе страшно?..

– Нет. Мне обидно за людей. За тех, кто столько лет живёт в этом мире и за тех, кто ещё не родился, но кому уже предначертано жить и умереть здесь!..

– Я тебя предупреждала - правда будет жестокой...

– Но неужели ничего нельзя сделать?!

– Можно...
– Эркатога тяжело вздохнула и внимательно посмотрела в мои глаза.
– Но ни тебе, ни мне это не дано...

– А кому дано?! Кто он - этот избранный?..

Эркатога как-то мягко и даже нежно улыбнулась:

– Не бывает избранных, мой мальчик! Любой человек, родившись, уже избран провидением для того, чтобы сделать свою жизнь такой, какой он хочет её видеть. Всё зависит только от самого человека...

– Могу я это записать в своей книге?

– Пиши, только помни: читая, человек видит лишь то, что хочет увидеть его сердце..."

...И вновь на тропе лежали только листья, мох, корни.

Зодчий бросил взгляд через плечо - страшный в своей молчаливости эскорт не отставал.

Что гнилое Озеро совсем близко, Зодчий определил не только по приметам, навсегда запавшим в память, но и по изменившемуся поведению недовыходцев. "Скачки" и "ходульники" по-прежнему безмолвно следовали за ним, позабыв о своём вечном антагонизме к обитателям "мира Амвросия". И всё-таки что-то в них переменилось. Они выглядели встревоженными, взволнованными, нетерпеливо поглядывая на Зодчего своими звериными глазами, за которыми стоял совсем не звериный разум...

...На берег Озера Зодчий ступил с противоречивыми чувствами. С одной стороны он был бесконечно рад, что дошёл до цели, и у него появился шанс вызвать Изменение. А с другой - он уже сталкивался с обрывками изменённого мира, некоторые фрагменты которого были не намного лучше тревожной действительности. Но сомнения прожили в его сердце недолго. Едва он вспомнил оставленное за спиной разрушенное поселение, как ноги понесли его к воде...

У самой кромки Зодчий остановился. Неожиданно в память ворвались слова из прошлой, невероятно далёкой жизни: "...существует три степени достоверности: высшая, данная божественным откровением, вторая, доказанная наукой, и третья, низшая, полученная из личного опыта..." Выходец печально вздохнул. Всё так. Сначала он смотрел, трогал, нюхал, пробовал, что называется "мир Амвросия" на вкус. Потом появилось знание. Разобщённое и раздробленное на тысячи осколков, оно отовсюду приходило крохотными порциями, постепенно складываясь в целостную картину. Но в многоцветной панораме не хватало главного - высшей степени достоверности, то есть ключа к пониманию сути происходящего. А ключ, по-видимому, покоится здесь - в глубине странной, пугающей, но невероятно притягательной субстанции...

...Озеро лежало в низине. По краям естественного амфитеатра толпились десятки, сотни "скачков", "ходульников", "арлекинов", "зывунов"... Все они чего-то с нетерпением ждали.

Зодчий посмотрел на свои руки, по-прежнему сжимавшие рукояти мечей. Усмехнулся половиной лица, и с силой вонзил оба клинка в песок. Мгновенно по песку пробежала дрожь, передавшаяся не только Зодчему, но и всем недовыходцам, внимательно наблюдавшим за ним. Дрожь, больше похожая на судороги земли, быстро распространялась всё дальше и дальше, стремительно перекинувшись с высокого берега на траву, кустарники, деревья...

Тогда Зодчий понял - его время пришло.

Он быстро повернулся и почти бегом кинулся в глянцевые воды Гнилого Озера. Озёрная субстанция сопротивлялась, не желая принимать его. Тогда Зодчий напряг все мускулы, приложил все оставшиеся силы, чтобы прорваться, пробиться, протолкнуться внутрь неведомого мира.

Озеро нехотя подчинилось...

...Он погружался всё глубже и глубже, с каждым новым взмахом рук отмечая усиливающееся впереди свечение. И в этом ярком, почти живом кипении света, он сумел разглядеть знакомую фигуру... потом ещё одну... А потом вокруг него закружился настоящий хоровод дорогих сердцу лиц, и Зодчий уже не мог из него выбраться. Да и не хотел...