– Уменьшение происходило не один раз?

– Мы выделяем шесть случаев. Последний произошёл полгода назад.

– Почему на заставах об этом ничего не знают?

– Знают, но не все...
– туманно ответил Легонт.
– Мало кто из заставников утруждает себя размышлениями о судьбе нашего мира. Большинство из вас живут одним днём.
– Голос Легонта прозвучал укоризненно.

Зодчий внимательно посмотрел на поселенца.

– Вы считаете, что на выходцах, простите, я хотел сказать, на заставниках лежит какая-то вина?

– Вина лежит на всех нас!
– неожиданно резко проговорил Легонт.
– Но мы пригласили вас не для чтения нотаций.

– Надеюсь...
– сказал Зодчий, которому не понравилась несдержанность верца.

Легонт указал рукой на макет и уже спокойно заговорил:

– Если вы внимательно посмотрите сюда и проведёте в уме несложные расчёты, то сможете легко подсчитать, что площадь потерянных нами земель лишь немногим меньше площади оставшегося мира...

Зодчий недоверчиво взглянул на макет. Ему хватило одной минуты, чтобы убедиться в справедливости сказанных слов.

– В последние годы "ужимание" мира происходит по длинной части эллипса, - опять заговорил Легонт, - поэтому заставы остаются от этого процесса как бы в стороне. Но так было не всегда. Наши записи хранят сведения о том, что Переход около ста лет назад за одну ночь уничтожил четыре заставы из пяти...

Зодчий внимательно слушал Легонта, но мысленно соглашался с ним не во всём. За месяцы, проведённые в Зоконе, он настолько свыкся с реальностью и незыблемостью этого мира, что тревожную информацию собеседника воспринимал с явным недоверием.

– Судя по вашим словам, - задумчиво произнёс Зодчий, - "ужимание" мира происходит на протяжении многих лет?

– Это так.

– Тогда мне не понятно, почему вы всполошились именно сейчас? Неужели ещё триста лет в вашем мире - такой маленький срок?

– Наверное, вы не до конца поняли, что я пытаюсь сказать.
– Тембр голос Легонта мгновенно изменился. Приятные мягкие обертоны опытного ритора быстро сменились жёсткой категоричностью отрывистой командирской речи.
– Из той половины земли, что мы потеряли за все три века, три четверти исчезли за последние двадцать лет!..

Цифра была ошеломляющей, но не верить Легонту оснований не было.

– Мир исчезает?..
– тихо спросил Зодчий.

Легонт не ответил. Подойдя к окну, он долго смотрел вдаль. Потом резко повернулся и сказал фразу, не относящуюся к предмету их разговора:

– Я догадываюсь, с какими мыслями вы ехали к нам... Чтобы напрасно не волновать ваших товарищей, хочу попросить вас сейчас же вернуться на заставу. Не беспокойтесь, очень скоро у нас появится возможность поговорить более содержательно. Вы не против новой встречи?

– Не против, - без раздумий ответил Зодчий.

Он уже выходил из комнаты, когда Легонт окликнул его:

– Вас повезёт Енор - юноша, который на Вторую заставу привозит продукты. Так вот, не отпускайте его одного в ночь.

– Он переночует в моей комнате, - ответил Зодчий.

– Хорошо. Тогда до встречи.

Легонт, повернувшись на каблуках, вышел в низкую дверь. Откуда-то возник знакомый старик и молча повёл заставника за собой. Зодчий находился в состоянии лёгкой растерянности. Информация, которую вылил на него Легонт, словно ушат ледяной воды, выбила его из равновесия.

Зодчий не заметил, как оказался возле знакомой повозки. Он уже устраивался в ней, когда услышал торопливый разговор:

– Что же вы гостя не накормили? Разве так можно!

Рядом с повозкой появилась молодая девушка. Невысокого роста, с густыми волосами цвета спелой пшеницы, она держала в руках узелок и открыто смотрела на выходца.

– Это вам!
– сказала она и протянула узелок.

Зодчий принял подарок, поблагодарил девушку и прыгнул в повозку. Лошадь резво взяла с места - пришлось ухватиться за борт, чтобы не выпасть.

Лошадка почти всё время бежала рысью. Через полчаса выходец пересел к вознице. Юноша потеснился. Зодчий развязал узелок, с наслаждением вдыхая запах только что испечённого хлеба. Осторожно разломил краюху.

Одну половину протянул соседу:

– Держи!