Со стыдом и страхом я подошёл к нему, уже спешащему мне навстречу. Отец обнял меня, принялся говорить о том, что ночной воздух чист и полезен, а меня он не хотел будить.

Я отстранился и спросил:

— Пап, только честно... что ты тут делал?

Он замялся на секунду, потом до нелепости торжественно вскинул руку, указывая в небо:

— Смотрел на звёзды. Женька, подними глаза и скажи, что ты видишь.

Я пожал плечами. Было зябко телу и неуютно душе:

— Звёзды. На них можно посмотреть и из окна.

Отец ответил:

— Здесь лучше видно. И кажется, что чуточку ближе.

Далёкие небесные шары светили холодно, и мне совсем не хотелось смотреть на них.

— Пойдём домой, пап.

— Погоди, Женя. Раз уж ты здесь, скажи: что ты чувствуешь, о чём думаешь, глядя на них?

— Мне холодно, и я хочу домой.

Отец смотрел внимательно и, кажется, расстроенно. В его глазах всё ещё было нечто, называемое мной неведомым Знанием, но оно больше не притягивало меня. В этих глазах отражались звёзды, холодные и далёкие. Папа и сам стал другим, чужим и непонятным.

Я сжимал в ладони тяжёлый ключ, держался за него, как за соломинку, потому что чувствовал потерю единственной прежней опоры — отца.

Когда мы всё-таки пошли домой, по пути папа донимал меня вопросами. Я отвечал, но ответы ему не нравились. Сейчас уже и не вспомнить всего, о чём шла речь той ночью. Всплывают лишь обрывки фраз:

— Как по-твоему, Жень, откуда взялся на Земле человек?

— Человек произошёл от обезьяны, это всем известно.

— А как обезьяна стала человеком?

— Человеком её сделал труд.

— Ты веришь в это?

— Ну да... А ты? — я остановился, озарённый внезапной догадкой. — Ты поверил в бога?

— Я поверил... вернее, я узнал и знаю теперь точно, откуда мы все взялись. Пройдёт время, и ты узнаешь. И все люди... — при этих словах он остановился и долгим взглядом блуждал среди звёзд.

Я вспоминаю это сейчас, спустя четверть века, стоя под ночным небом у раскопки.

В археологию меня привел случай, но изучение древностей поистине оказалось моим Делом с большой буквы, о котором говорил отец.

После увольнения из института он организовал дома мини-лабораторию, засел за справочники, ставил опыты с металлами и писал статьи в научные журналы. Твердил, что совершил открытие, способное перевернуть представления о космических полётах. Якобы корабли с двигателями, созданными из нового сплава, способны без износа и повреждений перемещаться на прежде недоступные расстояния и с доселе невиданной скоростью. Отклика и одобрения его письма не вызвали. Новым металлом заинтересовались подозрительного вида коммерсанты, но отец не стал с ними связываться. И лишь несколько лет назад открытие дождалось признания. По иронии судьбы, тот самый металлургический институт теперь выполняет разработки для космической индустрии.

Отца не стало вскоре после передачи прав на использование открытия институту. Он умер, отпустив своё детище в мир, как и хотел.

А я все эти годы копал. Сначала подкапывал картошку на полях, чтобы есть и кормить ушедшего в космические дали и тайны металлов папу, потом взялся за небольшую плату обрабатывать огороды на дачных участках. А как-то раз, когда я дремал в обнимку с лопатой в электричке, в вагон ввалилась шумная компания. Это оказались студенты-археологи. Я вышел на одной с ними станции и... погрузился в раскопки по уши и на всю жизнь.

Нам было по пути. Познакомились мы очень легко, я в тот день пробыл в дружной студенческой компании до самого вечера. И оставшиеся летние месяцы перемежались для меня работой на огородах и поездками на местную раскопку, к новым друзьям. Когда наступила осень, я скучал по вечерним кострам, по тайнам, которые прячет наша планета. Меня будоражило чувство, будто и для меня под землёй скрыто нечто, персональная отгадка на вопросы, которые лишь начинали зреть в голове.

Я увлёкся историей, после школы поступил в археологический. Учиться было нелегко, приходилось совмещать занятия в институте с постоянными халтурами. Но меня тянуло к тайнам древности и к людям, умеющим поднять эти загадки из-под толщи прошлого, смахнуть кисточкой пыль времён.

Наверное, я нашёл не только Дело, но и семью, которой мне так не хватало.

Вот и сейчас моя большая семья сопит по палаткам и бренчит на гитарах у костра, а я смотрю на звёзды.

Здесь, близ Североуральска, торфяники сохранили в своей толще большую стоянку человека эпохи раннего мезолита. Мы обнаружили луки, копья, могильник с захоронением нескольких древних людей.

Но самой потрясающей находкой оказались кости, погребённые отдельно. Если реконструировать этот скелет по найденным элементам, получится нечто очень похожее на скелет современного человека. Отличие состоит в некоторой утонченности костей и нехарактерном для того времени высоком росте нашего древнего предка.