Помедлив минуты три, он достал из-за пазухи белый евроконверт размера А5, помахал им, точно взвешивая, и вынул оттуда примерно треть зеленых банкнот. Проверив на всякий случай пару казначейских билетов на подлинность доступными средствами, он засунул похудевший конверт обратно во внутренний карман пиджака, а комиссионные равномерно распределил по другим карманам своего нового костюма от Армани.

Проделав эту нехитрую финансовую операцию, он инстинктивно огляделся. В окне в канцелярии, что было чуть поодаль, виднелась фигура методистки Аллочки. Видимо, она делала зарядку, подняв кверху свои тонкие лапки. В голову кассира полезли нехорошие мысли. Неужели эта сучка наблюдала за ним? Ведь между ними не больше десяти метров, и если бы ему хотелось приглядеться, то он вполне бы смог пересчитать все пуговки на ее блузке.

Но он не стал этого делать. Между ними уже десять лет была целая пропасть.

Ленчик откинулся на мягкий кожаный подголовник и закрыл глаза. Ему вдруг вспомнился родной город, обшарпанная школа и первая любовь. В параллельном классе училась хорошенькая пухленькая девочка со светлыми русыми локонами, которая любила постоять у окна. Наверное, она мечтала о светлом будущем.

Их настоящее протекало словно в параллельных мирах. В его жестоком пацанском мире были драки без правил и опасные встречи на заводском пустыре. В ее прекрасном девичьем мире происходили концерты и экскурсии. Она готовилась в БГУ на филологический, а он – сесть лет на пять. Ее смех был похож на звон серебряного колокольчика, который до сих пор звенит у него в ушах.

Уже потом, выбирая машину, то почему-то взял именно этот серебристый «Лексус». Он только сейчас понял, какую важную роль в его судьбе сыграла Аллочка. После школы ему повезло попасть в армию, а не в тюрьму. Отдав долг Родине, он решил еще послужить по контракту. За это время почти всех его старых корешей либо посадили, либо похоронили. После службы он рванул в Москву и устроился охранником в один бар.

Ленчик открыл глаза. Вся его московская жизнь была связана с Геной, который за последние три года надоел ему до смерти. Они познакомились именно там, в этом баре, куда женщин не пускали, и где мужчины выходили на сцену в женской одежде. Миловидный кареглазый юноша чуть ли не каждый вечер сорил там деньгами.

Полтора года назад Леонид Максимилианович приехал в родной Брянск на новом авто и выпил с родственниками за счастливую встречу. Опохмелившись, он отыскал в своей старой записной книжке телефон светло-русой девочки. Побрившись и надев костюм от Армани, он позвонил ей и назначил встречу в кафе «Тенерифе». Все эти годы он опасался, что ее серебристый колокольчик заржавеет а сама девочка обабится, выйдя за муж за какого-нибудь недобитого авторитета. Но ничего такого, к счастью, не случилось. Аллочка была свободна. Она весело смеялась, слушая его армейские байки, и ее не испортил даже красный диплом.

Когда же им принесли счет, то первая любовь чуть не упала в обморок: ровно столько ей платили за месяц работы библиотекарем.

Бывший хулиган понял, что надо ковать, пока горячо.

– Положись на меня, – авторитетно сказал он. – У меня знаешь какие связи в Москве? Устроим тебя философом.

Златокудрая нимфа с надеждой взглянула на своего спасителя. Лёнчик прикрыл своей мужественной рукой ее маленькую розовую ладошку.

Нимфа вздрогнула и отдернула руку:

– Пообещай мне, Леня, что мы останемся просто друзьями.

– Ну, раз ты так хочешь, – разочарованно протянул он.

17

Леонид Максимилианович включил свет в салоне. Уже темнело. И зачем он потратил столько времени? Девочка со светлыми локонами все никак не соглашалась прокатиться с ним. Не меньше дюжины разномастных девиц закидывало ноги в его тачке, но каждый раз он думал только об одной.

Весной он специально купил светлый костюм и дорогие духи. Тогда только расцвела сирень, и за охапку пахучих веток с него содрали целую тысячу. Он даже столик заказал и номер в гостинице, но увы! Она опять от него ускользнула, как змея. И тогда он так напился в том самом баре, что на утро чуть не покончил с собой, увидев на подушке голову спящего Гены.

Леонид Максимилианович отогнал досужие воспоминания. А тут, как назло, зазвонил телефон. Жеманный Геннадий Альбертович интересовался, как дела. Лёнчик мысленно послал шефа по известному адресу, но отрапортовал, что все чики-пуки. Босс был большой любитель покапризничать. В такие минуты ему стоило сообщать лишь хорошие новости.

Словно верблюд, навьюченный поклажей, кассир вылез из машины.

– Неужели она следила за мной? – пробормотал он растерянно.

Бледная фигура по-прежнему маячила в окне. Лёнчик со злостью захлопнул дверцу, и тут телефон зазвонил снова. У Гены снова был неотложный вопрос – какой галстук надеть на собрание финансового клуба?

Фигура за окном исчезла, точно призрак прошлого.

Леонид Максимилианович сжал кулаки и забыл запереть авто.

18

С утра у Григория Петровича Сердякина покалывало в груди. Виной тому была, конечно же, бессонница. В комнату, где он снимал койку, еще летом подселись велеречивые таджикские рабочие, которые каждый вечер обсуждали за совместной трапезой какие-то важные или, наоборот, очень веселые дела. Несчастный географ старательно закрывал голову подушкой, считал овец сотнями, так и не мог заснуть. Ночь с пятницы на субботу не стала исключением.