– И не вздумайте отказываться, Алла Леонидовна! – зарычал директор, но тут же смилостивился. – Составь-ка праздничное меню, а?

Нимфа заблеяла, как овца.

Через десять минут директору на стол легла смета торжества: две бутылки коньяка, банка кофе, три бутылки водки, кило колбасы с/к, кило сыра, три батона белого хлеба, один – черного, банка шпрот и банка маринованных огурцов.

– Донесешь? – заботливо поинтересовался Кукушкин. – А то я тебе Сердякина дам в помощь.

– Нет, не надо! – испугалась Аллочка, представив себе, как Григорием Петрович будет смотреть на нее, словно удав.

– Ну как хочешь, – царственно разрешил именинник. – И еще, пожалуйста, прихвати коробку конфет для наших дам. Начнем прямо в пять. И как же я забыл про свой день рожденья?

Шеф был в предвкушении застолья, и его глаза забестели.

– Зря ты, все-таки, от Сердякина отказываешься, – недовольно произнес он, помогая ей влезать в пальто. – Вдвоем управились бы живее.

У подъезда ей встретилась троица второкурсников, которые тоже не спешили на свидание с Сердякиным.

10

До конца пары было еще полчаса. Будущие управленцы завернули в столовку, чтобы взять чего-нибудь горячего. Как отомстить оборзевшему Пердякину, они так и не решили.

– А может, это, шины проколем? – спросил Жека, когда они все втроем развалились вокруг шаткого столика.

Толян покосился на друга:

– Не ори. Откуда у этого придурка машина?

Максик неосторожно отхлебнул горячего из тонкого стаканчика и поперхнулся.

Толян постучал его по спине.

Тот отдышался, вытаращил свои серо-голубые глазки и, не мигая, произнес:

– Я бы ему, типа, мешок надел на голову и врезал, ей бо!

Толян ухмыльнулся:

– Ну да, блин, нашелся один такой смелый. Да он тут же стуканет.

Максик смутился:

– Ну, это… Я тогда не в теме. Ты, короче, сам решай.

Толян держал обжигающий стаканчик двумя пальцами. Ему очень хотелось выпить сейчас целый чайник и съесть все пирожки на витрине, но каждый стаканчик стоил 20 руб., а каждый пирожок – 50. Его мать болела уже третью неделю. Заначка, которую осталась после дедовских похорон, вчера закончилась. Сегодня ему даже пришлось стрелять полтинник у одного мужика на станции. Тот сначала протянул десятку, но вежливый юноша покачал головой и аккуратно показал из рукава кожанки блестящее лезвие перочинного ножа.

Пытаясь прогнать смурные мысли, Толян развернул «Сникерс», вонзился в него своими мелкими зубами и, растягивая удовольствие, стал медленно жевать приторную кашицу.

Наконец, он проглотил свою вязкую жвачку и вполголоса произнес:

– Тут, пацаны, надо не засветиться. Мы лучше ……

Его слова заглушил резкий звонок, а в следующий момент столовая превратилась в рассерженный улей. Закончилась первая пара, и голодные тинейджеры ринулись к прилавку с черствыми пирожками.

Точно канонерская лодка в сопровождении двух баркасов, в дверном проеме показалась Анька Гренкина. Заметив триумвират прогульщиков, она подгребла к ним и нежно пропела:

– Приве-ет!

Максик радостно придвинул ей свободный стул:

– Здорово, Ань! А мы тут чай пьем.

– Вижу, что не коньяк, – подметила Анька с дразнящей усмешкой и вильнула худыми бедрами.

Голос у нее был тонкий, слегка визгливый, в котором иногда проскальзывали стальные нотки. Непростыми были и ее глаза коричнево-зеленые, как у волчицы. В них то и дело посверкивали желтые искорки. Ее фигурку тоже нельзя было назвать ни соблазнительной, ни отталкивающей. Будущий менеджер косметического салона Анна Гренкина была словно соткана из противоречий. С лицами противоположного пола она обычно не церемонилась, но видя съестное, могла и состроить умильную мордашку.

– Чёй-то вас на паре не было, – встряхнула она пшеничной челкой и вызывающе поправила облегающую кофточку.

На ее худосочных холмиках обнимались два ушастых мышонка – Микки и Минни. Наверное, Аньке и самой тоже хотелось любви, хотя бы такой маленькой, мышиной.

– Сердякин, между прочим, говорил про вас, – доверительно сообщила она.– А вы тут хаваете.

– Угу. – Толян отхлебнул из неудобного стаканчика. – Мы тоже про него толкуем. Чего тебе надо?

– Гонишь! – удивилась Гренкина, будто не расслышав последней реплики.

Мелкий Толян взглянул на Аньку испытывающим взглядом. Стоит ли посвящать эту пигалицу в их мужские разборки? Правда, они своими собственными мозгами так еще ничего не скумекали.

Тут в их интригующий разговор вмешалась Саша Бабина – здоровенная дылда с синими волосами, которая была при Аньке не то наперсницей, не то бодигардом:

– Да пошли уже, Ань. Хватит с этими идиотами время терять!

Но у Аньки сегодня тоже было задорное настроение, поэтому она послала подружке воздушный поцелуй и помахала ручкой, мол, потом, не сейчас! Дылда Бабина покрутила пальцем у виска и отчалила.