– Можно эту северную дорогу как-то использовать?
– спросил Белов.

– ...Только после серьезного ремонта, - ответил Федоров.

– Вот видите!
– живо отреагировал Белов.
– Да, я понимаю, всякое нормальное строительство должно начинаться с коммуникаций. Но поймите... В этих автобанах мы можем надолго увязнуть. А нам нужно побыстрей раскрутить маховик, взять первый барьер без сбоев, в срок, а для этого нужно сосредоточиться на главном. Какие еще там есть дороги?

– Есть еще железнодорожная ветка, - отвечал Федоров.
– Идет от Веерной на север, потом поворачивает на северо-восток. Заканчивается тоже у бетонки. Длина ее пятьсот тридцать километров, из них триста сорок - по Полигону. Сама бетонка проходит через Полигон с запада на восток. Ее протяженность по территории Полигона - примерно шестьсот пятьдесят километров. Но и ветка, и бетонка является собственность Министерства обороны. Когда-то они активно эксплуатировались военными, но после заключения ОСВ находятся в законсервированном состоянии. Остальные дороги - местного значения, сезонные. Где-то щебенка, где-то - грунт... Круглогодичный проезд по ним невозможен, тем более крупнотоннажного транспорта.

– Хорошо, - остановил Федорова Белов, - давайте на этом с экономическим блоком закончим. В целом, - нормально. Но все-таки попробуйте еще раз пройтись постатейно и поискать возможность подсократить расходы.

В этот момент Виктор почувствовал - по тону ли Белова, или по тому, что тот не стал настаивать на переносе на вторую очередь строительства обоих комбинатов, - что, скорее всего, никаких установок сверху насчет лимитов он не получал. "Ужаться" - это его инициатива. Опытный аппаратчик хочет подстраховаться, пожертвовать малым ради достижения главной цели: успешного прохождения проекта через Политбюро. Что ж, если это так, тогда он не должен быть очень настойчивым в своих требованиях ужаться, решил Виктор, и нам достаточно будет сделать косметические доработки, не трогая основных расходных статей.

– У вас есть что добавить?
– обратился к нему Белов.

– Да. Как уже сказал Артем Евгеньевич, через Полигон проходит бетонка и железнодорожная ветка. По ним он сделал заход в Министерство обороны, но получил отказ. Но, я думаю, работу в этом направлении нужно продолжить. Может быть, военные отдадут в аренду. А мы будем с ними рассчитываться тем, что будем поддерживать их в надлежащем состоянии.

– Хорошо...
– Белов сделал запись в своем блокноте.
– Подготовьте мне по ним материалы. Теперь давайте перейдем к природным условиям. Что край не пригоден для существования современного человека, я знаю. Не зря оттуда бегут даже коренные жители. Я хотел бы понять, можно ли в принципе решить проблему обживания этого района и что нужно для этого сделать? Пожалуйста, Олег Павлович.

Солотов встал и с энергией, никак не вяжущейся, как показалось Виктору, с его внешностью старшеклассника, мягкими чертами лица и несколько полноватой для его возраста фигурой, уверенно, чеканными фразами начал излагать концепцию освоения Полигона. Он говорил о создании крупных водохранилищ за счет осушения мелких и средних водоемов, об открытой и дренажной осушительных сетях, о способах торфоразработок. Белов все это время что-то быстро записывал в свой блокнот. В момент выступления Солотова, когда тот заговорил о создании зон с микроклиматом повышенной комфортности, он, не отрываясь от своих записей, удивленно вскинул брови, а когда Олег закончил, поднял на него глаза и спросил:

– Как вы предполагаете парировать вредные последствия разболачивания? Многие специалисты считают, что уничтожение болот в Европе стало там причиной частых засух и наводнений.

– В Европе осушение проводилось путем сброса вод в мировой океан, - отвечал Солотов, - из-за чего был нарушен водный баланс. В нашем варианте водный баланс не нарушается, потому что вся вода остается в регионе.

Белов посмотрел в свой блокнот, после чего продолжал:

– Вот вы говорите, что с освоением края будут происходить изменение климата в сторону его смягчения. За счет чего?

– Создаваемые за счет осушения мелких водоемов крупные водохранилища, - продолжал чеканить свои ответы Солотов, - способствуют повышению энтальпии термодинамической системы "почва-вода-атмосфера" и, как следствие, повышению среднегодовой температуры.

– У вас есть какие-то расчеты?

– Методики таких расчетов пока нет, - отвечал Солотов, - она только создается. Есть экспертные оценки, сделанные на основе анализа статистических данных по климатическим изменениям в некоторых районах земного шара. С учетом количества воды в водоемах региона эти оценки дают величину порядка один и три десятых градуса.

– Живая природа края складывалась веками, - продолжал Белов, - а мы при таком масштабном в нее вторжении можем в одночасье все разрушить. Как сделать, чтобы этого не произошло?

– Все работы по осушению - отвечал Солотов, - проводятся, во-первых, при максимальном приспособлении для водостока рельефа местности, что обеспечит минимальные его изменения и максимальное сохранение почвенного покрова, и, во-вторых, работы проводятся поэтапно в течение трех-четырех лет. Такой подход обеспечивает возможность адаптации биоценоза к меняющимся условиям за счет его постепенной миграции, и, как следствие, позволяет максимально сохранить сложившуюся ранее в регионе экосистему.

– Хорошо, - остановил его Белов.
– Теперь что касается экологии... Ни одно предприятие с вредными отходами не должно вводиться в строй без очистных сооружений. Возьмите за правило: по строящимся предприятиям проводить экологическую экспертизу, а в процессе их работы - периодический контроль. В почву и в водоемы не должно попасть ни грамма вредных веществ.

Дальше были вопросы, что делать с затопленными по берегам крупных водохранилищ деревьями, как проводить рекультивацию почв на торфяных выработках, как предотвратить возгорание выработанных торфяников или повторное их заболачивание. Виктору импонировало, что Олег отвечал уверенно, со знанием предмета. Немного настораживало, правда, обилие в его речи глаголов, обозначающих как бы уже происходящее действие: "Используются, проводятся, обеспечивает, создаются"... Как будто освоение края идет уже полным ходом. Вообще-то, применительно к научным статьям, докладам, диссертациям в такой лексической манере ничего особенного не было. Это - сложившийся академический фразеологический уклад. Только надо учитывать, что совещание в Политбюро - это не симпозиум. Такой лексический стиль да еще в сочетании с решительным, безапелляционным тоном докладчика может быть воспринят членами высшего руководства, как навязывание им готового решения, как выключение их самих из процесса формирования решения. Здесь к такому не привыкли. Привыкли сами определять, что хорошо и что плохо, что и как надо делать... А еще эти словно заимствованные из научно-фантастических романов идеи по изменению климата. Да и укрупнение водохранилищ чем-то напоминает пресловутый поворот рек. Все это может сыграть роль неприятного раздражителя и не прибавит голосов в поддержку проекта.