И опять худо: новый сорт стыда догнал и наслоился на прошлый:

"Почему и отчего перестал испытывать стыд за работу отца на врагов!? В чём секрет"!?

– Да, бывает, удивительные "ребусы" загадывает жизнь!
– пропел бес.

Знал человека, годами двумя-тремя старше меня. Его прошлое чуть хуже моего, а потому для меня утешительно: его родитель полицаем в родном селе был. Не рьяным служакой до бессмысленного палачества над односельчанами, а из серии "что прикажут новые хозяева".

Ходили разговоры, что односельчане просили принять предложение стать полицаем:

– Поди, из своих полицай будет, глядишь, и поблажку какую увидим!
– что человек сам рвался в услужение к врагам - об этом никто и ничего сказать не мог... Приказывать в видимом мире дано куда меньшей части, чем исполнять указания.

В советской литературе о "своих" полицаях ничего хорошего не сказано. "Назначенцы", получив "власть" от пришлых - превращались в сволочей. Вывод: не подпускайте "наших" к власти!

Насколько родитель того человека, получив власть, пусть и малую, стал "качественной сволочью" - не знаю, но что его немедля расстреляла возвратившаяся "совецкая" власть "за измену родине и служение врагам" - об этом разговоров хватало.

Почему не ушёл с врагами при отступлении - следует спросить беса:

– Потому и не ушёл: вины за собой не чувствовал... И семью бросить сил не было, а того не подумал, что жить не оставят...

Лицо потомка "осуждённого народом врага и изменника родины" помню и до сего дня: это не лицо человека, а постоянная "маска скорби", будто человек ежедневно, в продолжении приличного срока после окончания войны присутствовал при расстреле родного отца. Случай явного "отравления скорбью", если допустить, что ядохимикат с названием "Скорбь" существует в природе... или вырабатывается в организмах сыновей, отцы которых "запятнали себя несмываемым позором..."

а "прекрасные советские времена" плыли говном и не допускали появления вопросов:

– Переживаешь? Может, хватит мук и терзаний? Разве один твой отец был полицаем? Или мой в единственном экземпляре служил врагам? Потомков от "нехороших" отцов - армия, но они "заглушили атомные реакторы" и живут! И главное: отцы работали на нас, а не на врагов.

И вновь встаёт вечный, неразрешимый вопрос: почему отец избрал такой путь? Почему он, "как весь советский народ не встал на защиту чести и достоинства отчизны"? Не плюнул на детей и жену? Может, потому, что виноваты "гены предательства", кои есть во многих из нас? И во мне сидят "гены предателя", и я способен предать, чувствую в себе ужасное свойство предателя... хотя, нет, на звание "полный предатель" не тяну, далее "вражеского прислужника" не уйду...

– Предаётся то, чему служил "стойко и беззаветно, без колебаний и оговорок, преданно и верно, с произношением клятвы громким голосом и внятно". Пример: бывшие секретари обкомов, а ныне - "главы губерний" и прочая бывшая "крупная рыба". Мир людей не отличим от подводного: всякую акулу сопровождают маленькие рыбки и торчат перед носом у "хозяйки".

– Для чего?

– Когда "хозяйка" что-то добывает и пирует - и мелкоте перепадает. И защита надёжная: кто на губер... то есть, на акулу нападёт? Ничего нового: прежде окружавшие "больших людей" ныне не худо устроились, и что делал когда-то отец - сегодня вызывает лёгкую и кривую ухмылку:

– "Какая мелочь..."

Перевалив за сорокалетний рубеж - как-то задумался:

– "Смог бы работать у врагов? И за сколько?" - на время самоистязания беса в себе не имел, совращать было некому, а потому мысль о служении врагам пугала.

Но дойдя до рассказов о "стойкости и верности высоких борцов за дело ленина-сталина" - смущение за прошлое отца поубавилось, а потом, страшно подумать!
– сошло на "нет" и на месте смущения появился ответ:

– "Запросто! Работа - она везде работа"!
– понял, но не до слёз:

– "Я - "рабочая" разновидность предателей.

Бес выручил:

– Сорт твоего предательства - не худший, у вас был сорт предателей куда худший, чем твой.

– Кто ж такие?

– "Труженики", кои грешили "распитием спиртных напитков на рабочем месте". Они-то и есть настоящие, худшие предатели!

– И я грешил "за компанию", но оценить глубину "грехопадения" не могу. Держала от "падения в бездну алкоголизма" спасительная мысль: "оно, конечно, можно выпить, но тяжеловато потом перемещаться. Работа есть работа, обязан что-то делать, мне, вроде бы, и зарплату за неё выдают. Ну, если разве самую малость? Каплю? Чтобы "не отрываться от всех"?

Странное дело: все случаи "нарушениях трудовой дисциплины путём распития спиртных напитков на производстве" без задержек становились известны начальству. "Компанейцы" долго ломали похмельные головы вопросом: "какая сука продаёт!? Ведь с нами пьёт, падла, не иначе!" - "безпровальный разведчик" долго бы служил начальству не хуже какого-нибудь таланта из "службы внешней разведки", но предателя сдал сам начальник:

– Вы бы поменьше спиртным увлекались! А с этим - начальник назвал доносчика - никаких распитий!
– закипели-забушевали "преданные":