– Солдат набирали ваши лейтенанты, ваше сиятельство. Они же и занимаются их обучением. А вчера вы отправились в город развлекаться и с вами пошли самые шумные и весёлые. Балагуры, а не суровые воины.

– Значит есть и суровые воины?

– Конечно же есть, ваше сиятельство. Как не быть. Ветераны, что служили не один год в вашей роте. Я бы не рискнул сразиться ни с одним из них.

– Отлично. Они-то сейчас и нужны. Мне надо человек двадцать и таких, что бы со шпагой обращались как швея с иголкой.

– Хотите заняться вышиванием, ваше сиятельство?

– Ещё как. Давай, зови их сюда. Я хочу лично убедиться насколько они хороши.

Через полчаса у его палатки собралось двадцать человек с угрюмыми и хитрыми рожами. Одного взгляда на них было достаточно, что бы понять, что с такими лучше не связываться. Среди них выделялся один: длинноусый, с мутными голубыми глазами, кривым носом и смешной причёской. Его волосы были коротко острижены на затылке и по бокам, а на верху росли густой копной.

– Это кто? Иностранец?-спросил Диего у Мендеса.

– Так точно, ваше сиятельство. Иностранец, поляк,-отвечал Мендес,- Испанцев уже не хватает. Надо колонии заселять, да и воюем мы много.

– Поляк. Хм. Он хоть католик?

– Католик, говорит, что учился у братьев-иезуитов.

– Вот оно как. Образованный значит.

– По латыни говорит без запинки.

– Это хорошо. А сражается как?

– О-о-о!-с восхищением протянул Мендес,-я видел как в одной деревне, он погнался за убегающей курицей. Догнал и на бегу, с одного удара, отрубил ей голову.

– И по-твоему это говорит об умении сражаться?- удивился дон Диего.

– Да я не знаю никого, кто бы смог это сделать. А срез получился ровным и красивым.

– Никого кто бы смог отрубить курице голову?

– На бегу и с одного удара убегающей курице. Никого.

– Я всё же хочу проверить его умение сражаться.

– Не нужно ваше сиятельство. Поверьте на слово. Это же поляк.

– Что с того что поляк. Разве поляки лучше испанцев?

– Не лучше. Но они другие. Они варвары, как турки. И сражаются так же. Их проще расстреливать, чем рубиться с ними.

– Я всё же проверю его умение.

– У него не умение. У него искусство. Проверьте его в деле, ваше сиятельство. Целее будете. Вам здесь это каждый подтвердит.

– Хорошо, сегодня же и проверю. Как его имя?

– Войцех Замухрыжко.

– Чёрт! Мне это ни то что не запомнить, мне такое даже не выговорить.

– Называйте его просто поляком ваше сиятельство. Он у нас один такой.

– Синьоры,- обратился Диего к солдатам,- мы отправляемся в город. В трактир "Золотой лев". Мы будем пить и веселиться и накажем всякого, кто попытается нам помешать. Мушкетёры де Ривейро- лучшие воины Испании. Неверящие и сомневающиеся пусть убедятся на собственной шкуре, что это чистая правда.

К нему подвели коня. Дон Диего легко запрыгнул в седло и не спеша тронулся к городу. Двадцать мушкетёров строем последовали за ним.

Себастиан лежал на кровати и ждал когда его позовут к завтраку. Было уже позднее утро, время двигалось к полудню, однако не звали. Очевидно идальго рассказали графу о дерзком поведении художника и граф решил поставить строптивца на место. Мелочно как-то. Себастиан встал, оделся и вышел в общий зал. Посетителей не было, но пищу на кухне готовили. Оттуда доносился аромат. Художник сел за стол и крикнул:

– Хозяин! Вино и мясо!

Из кухни появился хозяин. Взглянул на Себастиана и скрылся за дверью. Вскоре пришла служанка. Она вытерла влажной тряпкой и без того чистый стол и быстро удалилась на кухню. "Чаевые зарабатывает,-подумал художник,- придётся дать, но немного. Я же не граф, что бы дублоны разбрасывать."

Дверь в трактир с шумом распахнулась и в зал зашла толпа военных. Среди них Себастиан увидел дона Диего. Его спутники смотрелись гораздо серьёзнее вчерашних. Похоже юноша извлёк уроки и сделал выводы. Надо быть осторожнее и не задираться с пришедшими,-решил художник.

– Хозяин!- во всю глотку заорал Диего,- всё лучшее и самое вкусное моим мушкетёрам. Да побыстрее, если не хочешь что бы тебя поторопили пинками и оплеухами.

Мушкетёры расселись за столами. С кухни послышалась возня с котлами и посудой.

– И музыку нам! Пусть вчерашняя девка споёт! Хватит ей спать!-продолжал орать Диего,- И пусть хорошо поёт! Старается!

С верху, по ступенькам спускался дон Карлос и двое идальго.

– Диего,-произнёс граф с укором,- снова ты. Опять шумишь, опять пьяный.