– На этот раз совершенно трезвый. Где девка? Хотим послушать её песенки.

– Синьорита сегодня отдыхает,-ответил дон Карлос,-вчерашний день был очень утомителен. Да ещё ты своими манерами расстроил ей нервы.

– Отдыхает! День был утомителен! Как же! Ты её утомил, жеребчик неутомимый! Небось скакал на ней до утра?

– Диего, ты меня оскорбляешь?-граф сделал вид, что очень удивлён.

– Да, я тебя оскорбляю, Карлос. Тащи сюда свою девку и пусть она споёт для нас. Тащи! Кому говорю? Или пошлю за ней своих солдат.

– А сам боишься?- усмехнулся командор,-вчера её жених неплохо тебя проучил. И он ещё здесь. Хочешь повтора?

Граф посмотрел на Себастиана. Диего тоже устремил свой взгляд на художника:

– А вот и жених,-обрадовался он.

– Не обращайте на меня внимания, дон Диего,-сказал Себастиан,- я хорошо обдумал ваши вчерашние слова и решил не вставать у вас на дороге. Я не имею ничего против того, что бы синьорита спела для вас. Я сам с удовольствием послушаю её пение. У неё голос ангела. И ещё я согласен признать своими детьми ваших с ней бастардов.

– Слышал?-обратился Диего к Карлосу,- Признает своими детьми наших бастардов. Пожалуй я сохраню ему жизнь.

– Благодарю вас, дон Диего. Сохранив мне жизнь вы сохраните её и паре своих бойцов.

– Не дерзи, жених. Сохранение жизни моих бойцов это их забота. Они должны уметь сражаться и выживать. Ну что Карлос, зови певичку.

– Никогда,- ответил граф и нервно сжал губы,- Попробуй возьми нас.

– У меня есть боец и я хочу испытать его!- воскликнул дон Диего,-вы трое спуститесь в зал и сразитесь с ним. Если вы его победите, то девка твоя. Я забуду о ней и о нашей ссоре и ничего не скажу сестре о твоих амурах. О том что ты плодишь бастардов вместо законных наследников. Но если победит он, то девка моя. И ты не мешаешь моим амурам. Я попрошу моего бойца не убивать тебя. Спускайтесь.

Идальго посмотрели на графа, тот утвердительно кивнул . Втроём они спустились в зал.

– Поляк,- обратился Диего к Замухрыжко,-если победишь их, то я запомню твоё имя и научусь его выговаривать. Граф должен жить. Пусть не такой красивый и здоровый, но должен жить. А здоровье и жизнь тех двоих меня не волнует. Если нужно убей их.

Замухрыжко молча кивнул и вышел вперёд. Он не спеша извлёк эспадрон. Идальго встали по краям, граф в центре. Они обнажили шпаги. "Ну да, - подумал Себастиан,- попробуйте свой треугольник. Вдруг поляк и правда чего-то стоит."

Замухрыжко оказался очень ловким бойцом. Он скакал как дресированый пёс, не только парировал удары, но и отпрыгивал от них. В то же время быстро наносил свои. Меньше чем за минуту оба идальго упали на пол, из их разрубленных шей фонтанами била кровь. Поляк разрубил им артерии. Граф же представлял серьёзную опасность, но Замухрыжко сражался хоть и осторожно, но уверенно. Поляк знал азиатские приёмы сабельного боя, неизвестные графу, а так как графу они были не знакомы, то он не знал и защиты от них. Дону Карлосу приходилось больше полагаться на инстинкты и ловкость чем на умение. От шпаги графа, Замухрыжко отпрыгивал. Но вот командор получил первую рану. Поляк рубанул его по правому плечу. Рука сразу же потеряла подвижность. Граф зажал рану левой ладонью и продолжал сражаться. Всем стало понятно: он проиграет. Замухрыжко рубил его по правому плечу и по предплечью. Его удары достигали цели и вот дон Карлос выронил шпагу не в силах держать её.

– Ты можешь драться левой,- засмеялся Диего,-если тебе мало одной искалеченной руки. С твоими лакеями вообще без рук жить можно и радоваться жизни.

– Довольно,- сказал граф,- ты победил. Оставь меня.

– Оставляю с удовольствием. Я поспешу на верх, к твоей красавице, которая теперь моя красавица. А ты слушай крики нашей страсти.

– Я буду слушать,- мрачно сказал граф.

Диего рассмеялся и заспешил в верх по ступеням.

– Синьорита!-кричал он,-приготовтесь к встрече с судьбой. Я удостаиваю вас чести стать моей покорной рабой. Вы исполните все мои порочные желания, а я о-о-очень порочен. Ха-ха. Не вздумайте проявлять строптивость. У меня есть хлыст и вы с ним непременно познакомитесь, если мне что-то не понравится.

Дон Карлос посмотрел на Себастиана. Во взгляде была боль. Лекарь осматривал руку графа.

– Вы предали меня, синьор художник,- сказал командор.

– Я вам не присягал.

– Я считал вас своим другом, а вы меня предали.

– Я не ваш друг, ваше сиятельство. Идальго мне хорошо объяснили моё положение при вашей особе. Я бы не назвал это дружбой. Вы просто садитесь на людей и едите куда вам надо. Я могу милостиво и высокомерно назвать своего мула Сатрапа своим другом, но поверит ли мул. Ведь я на нём еду, а не он на мне.

– Я оказал вам честь.

– Вы мне не позволили от неё отказаться. Ах, да, от ваших предложений не отказываются. Но мне всё же удалось.

– Не спешите с выводами. Вы были моим гостем.

– Вы забыли пригласить гостя к завтраку.

– Сегодня нам с синьоритой завтрак подали в постель. Вот почему вас не позвали.

– А вы говорили : мы почти семья и нам надо привыкать быть вместе,- усмехнулся Себастиан.

– Я приглашал вас за свой стол, а не в свою постель. Не изображайте из себя идиота.