Шрифт:
– …Доброе утро, Нагасэ.
Повисла странная пауза.
Нагасэ, точно стремясь пробудить в себе боевой дух, несколько раз хлопнула себя руками по белой коже.
– Что бы я ни рассказала, между нами все останется так же, как было. Обещание мужчины мужчине, не так ли?!
– Что это за персонаж? – подколол Тайти.
– Что бы я ни рассказала, между нами все останется так же, как было. Обещание мужчины мужчине, не так ли?!
– И зачем повторять дважды?! И потом, ты вроде бы не мужчина… Или ты решила тоже меня подколоть?
Тайти сам не понял, прав он был или нет, но Нагасэ захихикала, потом сказала:
– Понимаешь, «обещание мужчины мужчине» – это звучит сссуперкруто, скажешь нет? А «женщины женщине» или «мужчины женщине» не звучит.
– Не понимаю… Да, кстати, ты вообще как, нормально? – вне всякой связи с предыдущей темой поинтересовался Тайти.
– …Ага, нормально! – и Нагасэ, прищурив глаза, показала пальцами знак мира.
Можно ли принимать ее улыбку за чистую монету?
– В общем, если надо, чтобы я что-то сделал, просто скажи.
Не слишком ли угрюмо у него вышло? Этого Тайти сам определить не мог.
– Угу, спасибо. Тайти, ты такой добрый, – повесив голову (что с ней бывало редко), пробормотала Нагасэ.
Однако, словно там, внизу, она что-то обнаружила, ее лицо тут же стало серьезным.
– Но… сейчас, по-моему, «ты нормально?» надо не только у меня спрашивать.
Проследив за печальным взглядом Нагасэ, Тайти обнаружил только что вошедшую в класс с каким-то усталым выражением лица Химэко Инабу.
В начале новой недели здоровье Инабы не улучшилось – скорее наоборот.
Беспокоясь за Нагасэ, Тайти в то же время тревожился и за Инабу. Естественно – ведь он день за днем видел, как ей становится все хуже.
Однако, несмотря на это, дни шли, а он ничего не предпринимал. Настала пятница, и на всемирной истории, которая была четвертым уроком…
Несмотря на то, что «это», можно сказать, стало уже привычным делом, после мгновения черноты перед глазами – Тайти резко затошнило.
– Гх?!
Тотчас зажав рот рукой, он остановил то, что поднялось по пищеводу и теперь просилось наружу.
Не тратя времени на выяснение, [кем] именно он стал, Тайти вскочил и пулей вылетел из класса.
Сзади раздались удивленные возгласы, но и о них думать было некогда.
Быстрее в туалет.
Кинул взгляд вниз – там черные гольфы и юбка. Значит – в женский.
Ворвавшись в ближайший туалет, Тайти первым делом избавился от забившей рот жижи. Потом исторг то, что поднялось следом. Горло жгло кислотой, в груди было мерзкое ощущение, словно ее царапали изнутри. И голова раскалывалась.
Вскоре он понял, что в туалет ворвался кто-то еще.
– Инабан! Что с тобой?!
Услышав голос Нагасэ, Тайти сделал логичный вывод, что сам он сейчас в теле [Инабы].
– А мной стал, видимо, Тайти? Бллин, что ж ты такой нетерпеливый. Никакой силы воли.
Этот голос принадлежал [Тайти]. В [теле] которого, вне всякого сомнения, была Инаба.
– Ага… Тайти… Блин… какая ж нужна сила воли, чтобы такое терпеть… – прополоскав горло водой из-под крана, простонал в ответ Тайти [Инаба].
В туалет вбежал учитель, но Инаба [Тайти] заявила: «Просто ей вдруг стало плохо. С утра было все нормально. Сейчас мы отведем ее в медкабинет», – и он вернулся в класс, не вникая в подробности: должно быть, хотел поскорей продолжить урок.
– Иори, ты тоже иди в класс. А [это] я сама провожу.
– Ох уж… Инабан, ты бы как-то побольше о собственном теле заботилась… Я так перепугалась… Тайти, ты как? – встревоженно спросила Нагасэ у Тайти [Инабы].
– …Спасибо, уже намного лучше. …Пожалуй, я уже тоже могу вернуться в класс.
– Тайти. Сейчас ты пользуешься [телом Инабан], не смей забывать об этом.
Это было сказано очень укоризненным тоном.
– …Понял. Извиняюсь. Раз я в [чужом теле], надо быть бережнее, да…
Хотя это же и так очевидно, подумал Тайти.
– В [чужом теле], значит… – многозначительно произнесла Инаба [Тайти].
– Просто я малость беспокоюсь оставлять все на вас двоих. …Вы оба становитесь такими тормозами, когда дело касается вас самих… В общем, дуйте в медкабинет и отдохните там, и если будете неважно себя чувствовать – не напрягайтесь очень уж, вам понятно? Ответ?