Нагасэ еще какое-то время капала им на мозги, точно наставляя маленьких детей, потом наконец ушла в класс.

– И чего она над нами так кудахчет? Что, совсем ненадежными нас считает? – пробормотал Тайти [Инаба]. Инаба [Тайти] ответила:

– И она права. Ну, пойдем в кружок?

– …Такое ощущение, что ты малость противоречишь сама себе…

Естественно, спорить было не о чем – они отправились в кабинет кружка.

Почти сразу после того, как Тайти с Инабой добрались до кабинета, их обмен закончился.

– …Вернулись, – пробормотал Тайти.

– Да, – ответила Инаба.

– Что будем делать? Может, все-таки в медпункт? Остается шанс, что ты еще с кем-нибудь обменяешься, но…

Именно беспокойство, что кто-то еще может угодить в нынешнее [тело Инабы], заставило ее предпочесть кабинет кружка медицинскому.

– В медпункте всякие неожиданности могут произойти… А чтобы просто полежать, достаточно и этого диванчика.

И Инаба улеглась на диванчик, воспользовавшись подлокотником в качестве подушки. Когда она вытянулась во весь рост, ноги свесились с другой стороны, но, вне всяких сомнений, ей было комфортно.

– Эх, от меня одни проблемы, Тайти. Возвращайся уже на урок.

– Конечно, уже ухожу… думаешь, я так ответил бы? У тебя такой бледный вид, а я должен оставить тебя одну? Тошнить тебя уже не должно, потому что я все выблевал, но тяжесть во всем теле наверняка осталась, и голова тоже не прошла.

– А Иори ты сказал, что все нормально. И вообще, кончай уже от всего отшучиваться, это противно.

– Не обзывайся «противным». Лучше здоровье в порядок приведи.

Короткая пауза.

– Когда я в таком состоянии, от меня одни проблемы… да? Извини… – глядя в потолок, еле слышно произнесла Инаба. Голос ее звучал немного уныло.

– Да нет, никаких проблем… Инаба, ты же о нас беспокоишься, верно? То, что сегодня получилось со мной, – это просто из-за неудачного момента обмена. А вообще это, по-моему, в первую очередь из-за проблем со здоровьем, которые с обменами вовсе не связаны.

– Ну… может быть, – туманно ответила Инаба и прикрыла глаза правой рукой.

Тайти ощутил раздражение, что с ним бывало редко.

– Слушай, Инаба… кончай уже. В последнее время с тобой правда что-то странное творится. Недавно ты упала в обморок, сегодня вот это. Ты все время твердишь «со мной все нормально, не беспокойтесь», но все прекрасно видят, что с тобой ни фига не все нормально. Мы ведь все были в шкуре [Инабы], так? И потом, ты была совершенно здорова, а плохеть тебе начало вскоре после того, как пошли обмены. По-моему, нам есть о чем беспокоиться. Если есть какая-то конкретная причина, было бы неплохо, если б ты ее назвала. И тогда, может, нам удалось бы как-то помочь. …Или твоя болезнь с обменами никак не связана – ну тогда скажи просто: «Я заболела». Если не хочешь рассказывать, что именно за болезнь и как называется, ну не рассказывай.

Конечно, Инаба может ответить, что, мол, чья бы корова мычала, однако нынешнее ее состояние и поведение было для Тайти невыносимо.

– …Не шуми так. У меня в голове звенит.

Опять она пытается уйти от ответа.

– Инаба. Я хочу стать тебе опорой.

Неясно, передался ли Инабе пыл Тайти, но она поднялась и села. Несмотря на неважное состояние, она сейчас была очень красива. И, глядя снизу вверх на стоящего перед ней Тайти, она сказала:

– А почему ты хочешь стать моей опорой? …Ответы «потому что хочу» и «потому что я твой друг» не принимаются.

– А…

Тайти, собиравшийся сказать именно это, на миг лишился дара речи. Впрочем, тут же у него нашлись другие слова.

– …Инаба, ты ведь всегда беспокоишься за нас всех, значит, ты стала нам опорой, так? Обычно ты прикидываешься, будто все делаешь просто по прихоти, но, если происходит что-то серьезное, ты всегда нас выручаешь. Я просто хочу отплатить тебе той же монетой.

Он смотрел на Инабу сверху вниз, словно спрашивая взглядом: «Ну как?»

Однако и эти слова Инаба отбила с насмешливой ухмылкой:

– Значит, если бы я не стала вашей опорой, ты бы не стал меня выручать? …И не говори больше таких вещей, которые меня в краску вгоняют, глупый.

– Не, ну, конечно, стал бы… По-моему, так, как ты сейчас, говорить нечестно, а?

– Ничего нечестного.

В ее голосе прозвучала такая решительность, что Тайти и пикнуть не смог.

– …И.

Поправка: только пикнуть он и смог.

– Однако почему вы, ребята, такие человеколюбивые? Никак не могу понять. Хотя если бы вы были чуточку «позлее», это значило бы, что вы изменились… Нет. Это ведь мне надо измениться, да?