«Мать, которую я никогда не знал…», — пронеслась постыдная мысль в голове у Первого Объекта.

Видемонт, опомнившись, прикрыл глаза и потёр переносицу. Он быстро унял свой гнев, и его лицо вновь приняло спокойное, каменное выражение.

— Я всё объясню, как только мы доберёмся до центральной твердыни. Мы уже почти на месте.

В самом деле, колоссальная твердыня, возвышавшаяся над всеми остальными и напоминавшая Пизанскую башню, была уже близко. Сам по себе небесный город напоминал огромную паутину, раскинувшуюся на несколько миль, и оставалось только гадать, ждёт ли Объектов паук в её центральной башне?

Когда они таки добрались до твердыни, она сделалась до того огромной, что Объекты почувствовали себя муравьями. От башни исходило странное свечение, заметное только вблизи, и казалось, что в воздухе витала золотая пыль. Единственная, огромная дверь башни больше походила на врата какого-то замка.

Видемонт встал перед Объектами и опёрся о свой посох. Готовясь постичь некую истину, визитёры небесного города все превратились в слух.

— Я сказал, что меня можно назвать правой рукой Бога, и это не пустые слова. Вы ведь ради встречи с Ним пришли сюда, так? Что ж, Ваше желание будет удовлетворено.

— Так Бог всё-таки здесь?! Он существует?! — выпалил мгновенно оживившийся Мартинес. Видемонт поморщился, прежде чем ответил ему:

— И да, и нет. Он вполне реален и находится в центральной твердыне, но это не «Бог» в привычном понимании слова.

— Что, никакой роскошной седой бороды и рясы? — нервно усмехнулся Николас, но седовласый пропустил подколку мимо ушей. Что-то подсказывало невидимке, что у отца Асуры и Тессы напрочь отсутствовало чувство юмора.

— У него много имён, но мы предпочитали называть его Творцом. Он — Творец мирозданья, создавший мой народ, чтобы мы защищали царство людей и сдерживали Венимиру. Человечество было его любимым творением, а Венимира — древнейшим врагом. Не удивительно, что она желала смерти всему роду людскому.

— Зачем было создавать людей слабыми, нуждающимися в вашей защите?

— Полагаю, Творец считал что истинной силы и величия нельзя достигнуть, явившись на свет уже без изъяна.

— Ты «полагаешь»? — Тесса презрительно сощурилась. — Для того, кто называет себя правой рукой Бога, ты не слишком-то уверенных в собственных словах.

— Всё не так просто… — седой мужчина потупил взор, будто стыдясь чего-то. — Творец никогда не был с нами многословен. Он давал указания и ожидал беспрекословного подчинения. Мы не смели задавать ему лишние вопросы, а если бы и попытались, он едва ли ответил бы нам.

— Подожди, то есть вы ни о чём его не спрашивали? Не интересовались, что было до того, как он создал вас и людей, и зачем вообще это сделал? Откуда взялась Венимира и с чего началась их вражда? — по растерянному взгляду отца Асура понял, что ответ на все эти вопросы один — нет. Это потрясло S-01, да и не его одного. — Да как такое вообще возможно?..

— Мы были созданы для служения, не для вопросов, — отрезал Видемонт, а после воцарилось гнетущее молчание.

— А наша мать? Как она погибла? И почему ты нас бросил? — S-02 засыпала отца новыми вопросами.

В глубине души Асура надеялся, что Видемонт воскликнет что-то вроде «Я вас не бросал!», но нет. Он не пытался этого отрицать. Лишь продолжил свой рассказ:

— Творец победил Венимиру незадолго до того, как создал нас, но он не убил её. Быть её «тюремщиками» стало нашей обязанностью, но, как вы заметили, в этом городе нет ни одной тюрьмы. Так как же сдерживали её? — Асура вспомнил символ ладони с глазом, передававшийся от одного человека к другому в кругу жителей города, воздвигнутого из изумрудно-зелёного камня, сложил два и два и ответил на риторический вопрос:

— Вы запечатывали её в собственных телах.

— Другого способа просто не было. Венимира растеряла большую часть своей силы после поражения, нанесённого ей Творцом, однако её всё же нельзя было удержать ни в одной темнице. Нам пришлось прибегнуть к иному методу, доступному лишь нашему народу. Венимиру запечатывали в одном из членов нашей общины лет на шесть-семь, ибо нельзя было на слишком долгое время становиться её вместилищем. В противном случае у её сосудов начинали проявляться серьёзные психологические отклонения, жестокость, тяга к насилию. По истечению срока, Венимира извлекалась из одного сосуда и помещалась в другой. Цикл этот повторился столько раз, что все мы не раз успели примерить на себя роль вместилища великого зла. Тем не менее, мы исполняли поставленную перед нами задачу без непредвиденных происшествий в течении долгого, очень долгого времени. Пожалуй, слишком долгого. Мы начали забывать о том, что имеем дело с опасным созданием. С течением времени мы стали всё чаще давать волю эмоциям…

— В каком смысле?

— Изначально все мы были лишь исполнителями воли Творца. Инструментами в его руках, — это сравнение покоробило близнецов, но они промолчали. А инструментам эмоции не нужны. Вся наша жизнь состояла лишь из исполнения долга и наблюдений за природными явлениями и развитием всякой жизни на Земле. Мы были не подвержены старению и не видели необходимости в продолжении нашего рода. Но с годами мы стали меняться. Не знаю, причастна ли к этому Венимира, и пробудила ли она эмоции в каждом из своих сосудов поочерёдно, но… Важно лишь то, что мы с вашей матерью одними из первых испытали чувство любви. Чувство это в итоге стало нашей погибелью.