Отец Тессы с остервенением выругался, проклиная всё на свете, и сделал мощный рывок вперёд. Это резкое движение привело к тому, что плоть, подобно натянутой до предела ткани, надорвалась. На землю брызнула кровь, и Видемонт освободился от хватки Венимиры, но вместо правой руки у него теперь был торчащий из рваного алого рукава кусок красного, обильно кровоточащего мяса.

Не уделяя потере конечности никакого внимания, Видемонт продолжил бежать вперёд и махнул Тессе уцелевшей рукой, как бы говоря: «Не стой столбом, моя рана подождёт!».

Как только альбиносы добрались до города, и под ногами у них вновь оказался шероховатый зелёный камень, Видемонт начал читать некое подобие молитвы на своём родном языке, незнакомом Тессе. Его голос эхом разносился по улицам, и эффект не заставил себя долго ждать. Небесный город задрожал так, что Тессе пришлось опереться о стену одного из домов, чтобы устоять на ногах, а спустя несколько секунд он с титаническим усилием оторвался от земли и стал медленно набирать высоту.

Увидев общую картину с высоты птичьего полёта, Тесса в полной мере осознала весь ужас сложившейся ситуации. Там, внизу, ворочалось огромное чёрное нечто, поблёскивая своими озлобленными, матово-чёрными глазами, а небеса быстро затягивали тучи, через которые не мог пробиться солнечный свет. Ветра завывали, будто стая волков. Это был настоящий пейзаж апокалипсиса.

Переведя взгляд на отца, Тесса обнаружила, что его оторванная конечность и не думала отрастать, в то время как пулевые ранения полностью зажили. Его изодранный балахон, должно быть, насквозь пропитался кровью, но из-за того, что ткань изначально имела цвет крови, сказать наверняка было нельзя. Мужчина дышал тяжело, гораздо тяжелее того же Калеба или Ника, и лоб его покрылся испариной.

— Твоя рука… — пробормотала Тесса, неожиданно для самой себя испугавшись за Видемонта.

— Теперь она у меня только одна, — сказав это с на удивление спокойной интонацией, мужчина сжал и разжал пальцы уцелевшей руки.

Затем прижал ладонь к рваной культе, и из его пальцев заструился поток яркого света. Раздалось тихое шипение опаляемой плоти, и отец близнецов издал хриплый, болезненный стон сквозь стиснутые зубы. Когда он убрал ладонь, прижжённая рана на месте руки ещё дымилась, но уже не кровоточила. Покончив с обработкой культи, Видемонт распрямился, уже не в первый раз поразив дочь своим хладнокровием.

— Брати… — S-02 осеклась и на миг замялась, — Асура ведь убил тебя.

— Если он правда хотел сделать это, ему следовало бы лучше целиться и стрелять в голову, шею или позвоночник. Любые другие раны, за исключением оторванных конечностей, заживут. Убить меня можно, и это не слишком трудно. Нужно лишь приложить небольшое усилие, — по сухой интонации невозможно было даже понять, зол ли Видемонт на сына. — Творец, он…

— Мёртв, — выдохнул Ник. — Венимира сожрала его, а на Асуру напала и… Не уверен насчёт того, что с ним стало.

— С ним всё в порядке, — со стальной уверенностью произнесла Тесса, хотя на деле она боялась даже подумать о других возможных исходах. Она взглянула отца, ища в нём какую-то поддержку. — Что нам теперь делать? Нападём на Венимиру? Будет ли от этого хоть какой-то прок? Чего нам от неё ожидать?

Седоволосый мужчина скрипнул зубами, посмотрел в глаза дочери со всей серьёзностью и, пересиливая себя, сказал, делая паузу после каждого слова:

— Я. Не. Знаю, — в этих, казалось бы, простых словах таилось нечто ужасное. Он, самый древний и просвещённый в вопросах, касающихся богоподобных созданий, не знал. — До сего момента я и представить себе не мог, что Творца можно убить. Если в ближайшее время мир, лишённый своего Бога, своего фундамента и основы, на которой держалось всё, не погибнет, это будет настоящим чудом. Нам остаётся лишь…

Вдруг Венимира со всей её чудовищной массой взмыла в воздух, словно отвратительная гротескная птица, заставив Видемонта замолкнуть. Все разом испытали общий, объединяющий страх, подумав, что сейчас она рухнет прямо на небесный город и разрушит его, но вместо этого многоглазая завертелась волчком со скоростью, поразительной для столь крупной туши. Она всё кружилась, отбрасывая на город тень и стремительно «сжимаясь» в размерах. Прошло секунд десять, и Венимира исчезла, не оставив и следа, не считая землю, пропитавшуюся слизью. Будто испарилась в воздухе.

Объектам и раньше доводилось видеть телепортацию, но мгновенное перемещение подобной громадины всё же поразило их. S-02, из-за произведённого на неё впечатления, не сразу опомнилась, вспомнив, что её брат-близнец всё ещё был у многоглазой в плену.

— Куда она отправилась?! — выпалила Тесса и по выражению лица отца поняла, что ему очень хотелось снова сказать «Я не знаю». Но вместо этого он решил просто промолчать.

Дальше под Yasuharu Takanashi — Girei

Тьма. Тьма окружала Асуру, насквозь пропитывала его. Тьма вгрызалась в его плоть и покрывала её поцелуями, запускала свои липкие пальцы в его седые волосы и высасывала его глазные яблоки, сдавливала горло, не давая вдохнуть полной грудью, и заключала его в крепкие объятия. Это длилось целую вечность, а может, пару мгновений. Трудно было сказать наверняка.

Затем тьма отступила, и морок спал. Первый Объект понял, что лежит на чём-то тёплом и скользком, а движения его больше ничто не сковывает. Открыв глаза, он опёрся на ладони, чтобы подняться, и тут увидел, что пол, на котором он лежал, влажный и липкий, покрывали сотни и тысячи знакомых ему тёмных глаз. Все они смотрели на него, хаотично моргая, и он ощущал на себе каждый взгляд.

Встав на ноги, он огляделся, но не увидел ничего, кроме всё тех же глаз, покрывавших пол, стены, и непомерно высокие потолки того странного места, в котором очутился S-01. Это можно было назвать огромной, живой комнатой. Воздух здесь был таким влажным, что в нём, казалось, можно было плавать, и само помещение будто дышало.