— Ах! Как счастливы были бы люди, если бы могли избавиться от честолюбия! Вот я — был король, а теперь пастух, и эта хижина мне больше по нраву, чем дворец, который я оставил.

Сей великий философ и обучал маленького принца, не знавшего о том, кто его учитель; тот же, ничего не ведая о происхождении малыша, тем не менее замечал в нем наклонности столь благородные, что никак не мог считать его ребенком простолюдинов. Ему нравилось, что мальчик почти всегда повелевает своими товарищами, внушая им почтение: то он создавал маленькое войско, то сам строил укрепления и сам же атаковал их и даже, пренебрегая опасностями, ходил на охоту, несмотря на порицания короля-пастуха. Того же все это убеждало, что мальчик был рожден царствовать. Однако оставим его, пока не минет ему пятнадцати лет, и вернемся ко двору его отца-короля.

Видя, как он состарился, принц Горбун утратил к нему всякое уважение. Он терял терпение, слишком долго ожидая наследования. Чтобы отвлечься, Горбун попросил у короля армию — завоевать соседнее королевство, чьи жители, склонные к измене, просили теперь о мире. Король охотно согласился, однако поставил условие: прежде чем выступить в поход, вся знать королевства подпишет акт, где будет сказано: если когда-нибудь вернется младший принц — а удостовериться, что это действительно он, можно по родинке на плече в форме стрелы, — то единственным наследником короны станет он. Горбун сам пожелал не только присутствовать на церемонии, но и подписать сей акт, хотя даже отец посчитал слишком суровым требовать этого от старшего сына. Однако тот, уверенный в смерти брата, намеревался, ничем не рискуя, таким способом доказать свою верность. Меж тем король собрал государственных мужей и обратился к ним с речью об утрате младшего сына; при этом он проливал слезы, чем немало растрогал всех, после чего подписал акт, а вслед за ним и самые знатные люди королевства. Государь приказал поместить акт в королевскую сокровищницу и сделать с него несколько заверенных печатью копий, дабы они служили напоминанием.

Тут принц Горбун простился с отцом и во главе блестящей армии отправился завоевывать обратившееся к нему за помощью королевство. После нескольких сражений он победил врага и захватил столицу, повсюду оставив гарнизоны и комендантов, а потом вернулся к отцу, представив тому юную принцессу по имени Карпийон, плененную во время похода.

Она была так несравненно хороша, что все, доселе сотворенное природой или воображением, меркло рядом с нею. Король восхитился, а Горбун так влюбился, что потерял покой. Но сколь сильна была его любовь, столь же великой оказалась ненависть Карпийон, ибо Горбун разговаривал с нею властно, не упуская случая напомнить, что она — его рабыня. Душа ее противилась такой грубости, посему принцесса всячески старалась избегать жестокого принца.

Король отвел ей покои во дворце и прислал служанок. Он был глубоко тронут несчастиями, выпавшими на долю столь прекрасной и юной принцессы. Когда Горбун заявил, что намерен жениться на ней, король ответил:

— Я дам свое согласие при условии, что она не выкажет ни малейшего нежелания, а то что-то, как я погляжу, рядом с вами она грустней обычного.

— Это от любви, которую она ко мне испытывает, но не решается открыть, — сказал Горбун, — робость обременяет ее. Вы увидите, как приободрится она, став моей супругою.

— Надеюсь, что так и будет, — молвил король, — но не слишком ли вы самоуверенны?

Сомнения отца обидели Горбуна.

— Вы — причина того, — сказал он принцессе, — что отец суров со мною, ведь ему это совсем не свойственно. Быть может, он сам влюблен в вас? Тогда признайтесь в этом и выберите, кто вам больше по сердцу. Мне же довольно будет видеть вас на троне.

Так говорил он, чтобы выведать ее чувства, ибо в своих был уверен. Юная Карпийон не знала еще, что влюбленные — существа по большей части скрытные и лукавые, и потому попалась в западню.

— Признаюсь вам, господин, — ответила она ему, — что по своей-то воле я не выбрала бы ни короля, ни вас, но коли злой рок принуждает меня к такой необходимости, так уж лучше король.

— Почему же? — скрипнув зубами, спросил Горбун.

— Потому, — сказала принцесса, — что он добрее вас, давно уже правит и, значит, проживет меньше.

— Ха-ха! Вот так злючка, вот так плутовка! — воскликнул Горбун. — Вы выбираете отца, чтобы поскорее стать вдовствующей королевой. Не бывать этому: он и не думает о вас, это я, добряк, все лишь о вас и мечтаю, да только зря я такой добрый, ибо ваша неблагодарность невыносима; но, даже будь она хоть в сотню раз больше, вы все равно станете моей женой.

Тут принцесса Карпийон спохватилась, поняв наконец-то, что порой опасно говорить начистоту, но поспешила исправить оплошность.

— Я хотела узнать ваши чувства, — сказала она Горбуну, — и очень рада, что вы так сильно любите меня, что готовы снести мои дерзости. Я уважаю вас за это. Постарайтесь же сделать так, чтобы я вас полюбила.

Каким грубым ни был принц, а на эту приманку клюнул — ибо так заведено, что если уж кто влюбляется, то сильно глупеет и весьма склонен поддаваться обольщеньям. Горбун от слов Карпийон стал кротче ягненка, улыбнулся и от избытка чувств до синяков сжал ей руки.

Едва он ушел, принцесса кинулась в ноги королю.

— Даруйте мне спасение от самого страшного из несчастий! — воскликнула она. — Принц Горбун хочет жениться на мне. Скажу вам правду: он мне ненавистен. Будьте милосерднее его: мое положение, моя юность, невзгоды, выпавшие на долю моего дома, заслуживают сострадания столь великого короля, как вы.

— Прекрасная принцесса, — ответил ей король, — я не удивлен, что мой сын влюблен в вас, но я не прощу ему, если он не выказывает вам должного уважения.