— Предупреждал я тебя, негодницу, что будешь висеть на дереве, — знать, пора исполнить обещанное.

Потащил он бедную королеву в лес, взобрался с ней на высокое дерево, вот-вот повесит. А в это время фея сделалась невидимой, подкралась к стволу и толкнула лиходея с такой невиданной силой, что тот сорвался вниз, ударился оземь и вышиб четыре зуба. Пока ему вставляли новые, фея посадила королеву в свою волшебную колесницу, и унеслись они к прекрасному замку. А там она окружила ее заботой да вниманием, и для полного счастия не хватало лишь принцессы Прелесты; мышка же всюду искала место, куда злая Раскалина заточила принцессу, но каждый раз возвращалась ни с чем.

Время шло, и вместе с ним высыхали горькие слезы королевы, стихал ее безутешный плач. Пятнадцать лет минуло с той поры. И вот прошел слух, будто сын злого короля сватается к своей птичнице, а прекрасное создание наотрез отказывается выходить за него замуж, — то-то все удивлялись, отчего это птичница не пожелала стать королевой. Впрочем, свадебное одеяние было уже сшито, и гости прибывали за сотни лье со всей округи. Мышка тотчас отправилась взглянуть на птичницу хоть одним глазком. Проскользнула она в курятник и увидела босую девушку в грубом холщовом платье и в грязном чепце на голове; а рядом, на голой земле, валялись парчовые одежды, драгоценные камни, жемчуга, шелковые ленты и кружева. По ним грязными лапками прохаживались индюки, громко кулдыкая и роняя помет на дорогие ткани. Птичница сидела на большом камне, а сын злого короля, горбатый, хромоногий и кривой, угрожал ей:

— Если вы отвергнете мое сердце, я вас убью!

Она же, не удостоив его взглядом, гордо молвила:

— Не пойду я за вас, больно уж вы безобразны, да и душа ваша точь-в-точь как у жестокого отца. Лучше уж мне остаться со своими индюшками, они-то мне любы-дороги, а ваших речей хвастливых и слушать не хочу больше.

Залюбовалась мышка птичницей, красивой как ясное солнышко. И едва лишь сын злодея-короля удалился восвояси, фея обернулась старенькой пастушкой и говорит ей:

— Милая ты моя, какие у тебя ухоженные индюшки.

Молодая птичница, ласково посмотрев на нее, кротко ответила:

— Принуждают меня бросить любимых птиц ради ненавистного трона, — присоветуйте, что же мне делать?

— Доченька, — молвила фея, — да ведь корона — прекрасная вещь; верно, не верите вы, что брачный венец принесет вам власть и богатство.

— Нет-нет, я это понимаю, — подхватила девушка, — поэтому и отказываюсь покориться судьбе. Ведь мне совсем ничего не известно — ни кто я от роду, ни где мои батюшка с матушкой. Нет у меня ни близких, ни родных.

— У вас есть красота и добродетель, дитя мое, — сказала мудрая фея, — а они стоят сотни королевств. Прошу, расскажите мне, кто же вас тут оставил, разлучив с родителями и с друзьями верными.

— Это фея по имени Раскалина, она била и мучила меня. Однажды, не стерпев побоев, я убежала и очутилась в темном лесу. В ту пору мимо проходил сын злого короля, он и спросил у меня, не хочу ли я стать птичницей на скотном дворе; делать нечего, я охотно согласилась ухаживать за индюками и курами. С тех пор он частенько захаживает сюда, разговоры заводит и в глаза заглядывает, делая вид, что интересуется птицами. Увы! Вопреки моему желанию любовь его становилась все сильнее и докучливей, и теперь не знаю я, куда от него скрыться.

Слушая рассказ птичницы, фея призадумалась; поразила ее смутная догадка, что перед ней сама Прелеста. Не удержалась она и спросила:

— Как же вас звать, добрая девушка?

— Зовут меня, сударыня, Прелестою.

У феи больше не осталось сомнений. Она бросилась обнимать и целовать принцессу, а потом и говорит:

— Прелеста, я знаю вас давно и очень рада, что вы умны и благовоспитанны. Вот только выглядите как замарашка. Взгляните, как будут вам к лицу эти восхитительные наряды, — наденьте же их и станете еще прекрасней! Отныне только их вам следует носить, так они вам идут.

Весьма послушная Прелеста, сбросив грязный чепец, встряхнула весело своими локонами, отчего те рассыпались, окутав ее словно покрывалом; чудесные золотые кудри, ниспадая до самой земли, так и переливались на солнце. Затем, набрав в нежные ладони воды из родника, что бил неподалеку от курятника, она умылась; тут лицо ее стало чистым и засияло, словно восточный жемчуг, а щеки и усга расцвели алыми розами. Дыхание ее источало едва уловимый аромат тимьяна, стан был тонким как тростинка, а кожа казалась белее зимнего снега, свежее лилии в летний полдень.

Едва облачилась она в красивые платья и украсила себя драгоценностями, как фея, пораженная сим чудесным преображением, воскликнула:

— До чего же вы милы, Прелеста! Интересно, кто вы на самом деле?

— Признаться, — молвила принцесса, — мне всегда казалось, что во мне течет королевская кровь.

— Вам бы это было приятно?

— Да, матушка, — ответила Прелеста, почтительно склоняясь в реверансе, — и притом несказанно.

— Хорошо, — сказала фея, — довольно на сегодня, а завтра я поведаю вам кое-что еще.