Шрифт:
— Душа моя, — говорит, — это я, королева-Радость, матушка твоя.
И поведала пленнице все, что с ней приключилось. Боже мой! Как услышала Прелеста добрые вести, от несказанной радости едва чувств не лишилась. Кинулась в ноги королеве, целовала ей руки, орошая их счастливыми слезами, обнимала и нежно благодарила фею за ее подарки, за сундуки, полные несметных сокровищ, бесценных украшений, золота и алмазов, невиданных браслетов, жемчужных ожерелий, и за портрет короля-Радости, украшенный драгоценностями. Сказала тут фея:
— Хватит нежничать — пора объявить о смене власти в государстве! Поспешим в парадный зал, созовем народ и произнесем речь.
И прошествовала впереди всех, напустив важный и серьезный вид и гордо ступая в платье со шлейфом в десять аршин. За ней — королева в наряде из синего бархата, расшитого золотом, с длинным-предлинным шлейфом. Эти торжественные облачения они взяли с собой из замка. Короны сияли на них как два солнца. А за обеими дамами, скромно потупив очи, шла ослепительная Прелеста. Все три дамы отвешивали поклоны — и простые, и церемонные — всякому, кто встречался на пути, а толпа шла следом, ибо люди желали знать, кто эти благородные дамы. Когда зал наполнился, добрая фея объявила подданным короля-злодея, что пришла пора представить им новую владычицу, дочь короля-Радости; и пусть живет народ в ее королевстве долго и счастливо. Она же найдет новой королеве столь же благородного супруга, и да принесет будущий принц в эти края праздник, а тоску и уныние прогонит прочь.
— Пусть, пусть будет так, — закричали в толпе, — а то сколько ж нам жить в печали и в бедности.
Грянули тут сотни веселых инструментов, подданные взялись за руки и давай водить хороводы вокруг феи, королевы и ее дочери и вовсю петь радостные песни: «Пусть, пусть так будет, это ясно, мы согласны».
Вот с каким ликованием приняли благородных дам. Устроили пир, ели и пили, а потом и спать улеглись, дабы проснуться бодрыми. А утром, едва принцесса пробудилась, фея представила самого прекрасного на свете принца: в поисках мужа, достойного Прелесты, она облетела на волшебной колеснице все тридевятые королевства. Добротой и благородством он не уступал невесте. Взглянули они друг на друга, да и влюбились без памяти. А королева все не могла нарадоваться. Приготовили восхитительное угощение и чудесные наряды, да и сыграли пышную свадьбу под всеобщее ликование.
ТОМ ТРЕТИЙ
Сен-Клу [101] . Начало
101
Короткая, но при этом незавершенная зарисовка, обрамляющая две новеллы — «Дон Габриэль Понсе де Леон» и «Дон Фернан Толедский», которые, в свою очередь, также являются обрамлениями: первая — к сказкам «Барашек», «Вострушка-Золянка» и «Фортуната», вторая — к сказкам «Побрякушка», «Желтый Карлик» и «Зеленый Змей».
102
Сен-Клу — западный пригород Парижа, расположенный на берегу Сены, с XV в. там был замок и террасный парк, ставший местом гуляний аристократии. Престиж прогулок в Сен-Клу возрос с тех пор, как в 1658 г. Людовик XIV купил землю в Сен-Клу для своего брата Филиппа Французского, герцога Анжуйского, позднее Орлеанского, носившего титул «Месье». Таким образом, во время создания «Сказок фей» хозяевами дворца и усадьбы в Сен-Клу были Месье и Мадам — брат короля и его супруга, принцесса Пфальцская, которой и посвящены сказки д’Онуа (см. примеч. 1 к «Ее королевскому Высочеству, Мадам»).
103
Госпожа Д… — Madame D***, имя, под которым издавались сказки и новеллы мадам д’Онуа.
— Оставьте меня здесь; быть может, какой-нибудь сильван или дриада [104] соблаговолят удостоить меня своим обществом.
Каждый осудил ее лень; между тем все так спешили поближе увидеть то прекрасное, что предстало их взору, что любопытство взяло верх над желанием составить ей компанию.
— Поскольку ваша предполагаемая беседа с хозяевами леса может и не состояться, — сказал ей господин Сен-П…, — оставляю вам эти «Сказки», которые с приятностью развлекут вас.
104
Сильван (лат. silva, «лес») — в римской мифологии бог лесов, который позднее стал отождествляться с Паном. Дриады — в греческой мифологии нимфы, покровительницы деревьев.
— Хорошо бы это были не те, которые я же и написала, — отвечала госпожа Д…, - тогда я хоть могла бы насладиться прелестью новизны; однако же оставьте меня здесь и не беспокойтесь, я найду, чем заняться.
Она уверяла так настойчиво, что очаровательное общество наконец удалилось; затем, обойдя все, что нашлось интересного в округе, все вернулись в тенистую аллею, где ждала их госпожа Д…
— Ах! Как много вы потеряли! — воскликнула, приближаясь к ней, графиня Ф… — Сколько прекрасного мы только что видели!
— Не менее прекрасно и то, что только что случилось здесь со мною, — отвечала та. — Так вот: с любопытством оглядевшись вокруг, я вдруг увидела неподалеку от меня юную нимфу [105] , чьи глаза лучились радостью и умом, а манеры были изящны и учтивы, что немало порадовало и удивило меня. Легкое ее платье позволяло заметить, как хорошо она сложена; роскошные косы перехвачены лентой на уровне пояса; отрадно было смотреть на ее правильные черты; я уже собиралась заговорить с нею, как вдруг она перебила меня и произнесла следующие строки:
105
Нимфа. — Нимфы (так же, как фавны и сильваны) сродни феям: феи в европейском фольклоре происходят от богинь судьбы, Парок, которых римляне называли Fatae (отсюда, в частности, предсказания и сцены одаривания). Римское имя богинь судьбы — Fata. Родство между фатами и такими низшими божествами древних римлян, как нимфы и фавны, фиксирует, в частности, комментарий Элия Доната (IV в.) к комедии Теренция (195 или 185–159 гг. до н. э.) «Евнух», где упоминаются «Fauni Fatui» (Фавны-Фаты) и «Nymphae Fatuae» (Нимфы-Фаты): (см.: Harf-Lancner 1984: 19). Статуи нимф и фавнов до сих пор составляют важную часть скульптурного ансамбля парка Сен-Клу.