Амарр разочарованно щёлкнул языком:

– Ты невнимательно слушал меня, командир. Не бывает во флоте бывших напарников. Говори свою просьбу, не томи. Мне ради тебя не жалко робу замарать.

"Всё-таки чего у амарров не отнимешь - так это представлений о чести".
– подумал Че, улыбнувшись.

– Хорошо. Мне очень нужно найти одного раба. Девушку. Я отследил её перемещения до пограничных систем. Вероятнее всего, она была приписана к патрульному кораблю где-то в границах региона. Но проверить флотские списки не могу: в сети их нет, а допрашивать каждого администратора - ...

– ...знаю-знаю, редкостная пытка. Твоё везение, мой друг: привилегии флотского инструктора даруют мне право на свободный доступ к спискам экипажа. По секрету тебе расскажу: в сети они тоже лежат. Просто не для всех открыты, ясное дело. У тебя есть под рукой номерок девушки?

Че опешил от простоты разгадки. Он и не надеялся, что всё решится так просто. Зашарил руками по карманам, выискивая бирку. Продиктовал полный номер, повторил на всякий случай.

Пришлось подождать несколько минут. Ульрих хранил молчание. Иногда Че смутно слышал шелест клавиш сквозь микрофон телефона: амарр забивал какие-то пароли, уточнял запрос.

– Готово. "Иезавель", сторожевой линкор класса "Армагеддон". Высылаю на твою почту реквизиты: там маршрутный лист, список старших офицеров, имя капитана. Корабль старого образца, без капсулы. Но напрямую затребовать твою рабыню я не могу, командир. Так что дальше действуй сам.

Че не находил слов от радости:

– Конечно... теперь-то точно справлюсь. Ульрих! Я... никогда не забуду твоей помощи.

– Пустое, капитан. Мы вместе под огнём стояли - так как я мог отказать боевому товарищу? На один вопрос только ответь, ладно?

– О чём хочешь спрашивай.

– Почему ты не позвонил мне сразу? Ведь столько, наверное, времени потерял.

Че улыбнулся грустно:

– Хорошая мысль - как красивая женщина, друг Ульрих. То и дело запаздывает.

* * *

Белый потолок.

Че не мог вспомнить, сколько он пролежал вот так, с открытыми глазами.

Зрение вернулось не сразу. Сначала это был тот самый бесцветный шелест, что накатывал на него иногда вот уже пару месяцев. Потом из белого шума начали пропадать зёрна помех. Одновременно вернулся слух. Медленно, словно кто-то аккуратно выкручивал сенсор громкости.

Кажется, рядом были люди. Че слышал их голоса, но не понимал ни слова. Не понимал даже, что голос несёт какую-то информацию, что он чем-то отличен от тонких механических сигналов, раздающихся в воздухе время от времени. Состояние было такое, будто все его чувства слили в одну чашу и как следует перемешали, а теперь вязкий тягучий коктейль сознания медленно расслаивался на зрение, осязание, слух, разум.

В его рот была вставлена тонкая трубочка, время от времени распыляющая во рту жидкость с мятным привкусом. После этого два тонких электрода, приклеенных к шее, били его слабым током. Становилось щекотно и горло само собой сглатывало порцию лекарства.

Такие же электроды покрывали всё тело. Время от времени они заставляли его подёргиваться, слегка меняя положение тела. Чувство было забавным и приятным, но вместе с тем мешало спать. А Че совершенно не хотелось просыпаться. Он никак не мог вспомнить, где находится, что происходит, должен ли он что-то сделать. Пустота в голове казалась чем-то волшебным: она освобождала от потребности мыслить. Если бы только не эти липучки...

Че попробовал вытолкнуть трубку изо рта, но она оказалась приклеена к коже тонкой плёнкой. Он со стоном приподнялся на кровати и отклеил от лица трубку распылителя. Постель из адаптивного пластика услужливо изменила форму, но в этот момент электрод на ноге выдал очередной заряд, заставив Че резко дёрнуться - наполовину от импульса, наполовину - от испуга. Он завозился, сдирая один за другим стимуляционные пластыри. Там, откуда получалось их снять, проступали маленькие капли крови: тонкие волоски электродов проникали под кожу. Боль подействовала отрезвляюще, и Че, внезапно испугавшись, утратил ту потрясающую эйфорию овоща, что убеждала его избавиться от помех и уснуть всего секунду назад. Подобно проступающему на моментальной фотографии снимку сознание возвращалось к пилоту. Сознание - но не память.

Его светлая и просторная палата была почти пустой. У дальней от входа стены находилась кровать, рядом - несколько тяжеловесных медицинских агрегатов с матово светящимися дисплеями. Тут же стояла пара белоснежных стульев с высокими прямыми спинками. Отдельно - низкий столик с подносом на нём. То, что лежало на подносе, выглядело отвратительно, но пахло аппетитно: неопределённого цвета паста, источающая густой аромат мяса и овощей. Морщась от долгого сна и пачкая кровью из проколов свою белоснежную пижаму, Че потянулся к еде. Зачерпнул пальцем странноватую смесь, та оказалась на удивление горячей. Отщипнул губами совсем крохотный кусочек.

Вкусно.

При внимательном осмотре на подносе обнаружилась ложка. Он с удовольствием поел, чувствуя, как приходит в норму занемевшее тело. Как ни странно, не было ни паники, ни волнения. Че плохо осознавал происходящее, но внутренне был убеждён, что память вернётся, как до того вернулись чувства.

Он закончил есть и ощутил лёгкую изжогу. Распылитель с мятной жидкостью валялся тут же на кровати: Че подхватил его и потянул напиток, как через соломинку; тянулось плохо.

В этот момент отъехала в сторону дверь из мутного стекла, и в комнату зашёл пожилой амарр в белом балахоне со странными почти обтягивающими рукавами. Че засмотрелся на эти рукава, пытаясь о чём-то вспомнить. Мужчина тем временем встал прямо напротив пилота и деликатно прокашлялся: