Ощущение было неприятное. Слишком быстро всё произошло и слишком благополучно разрешилось: организм, приготовившийся к боли, удару или вовсе смерти, никак не мог поверить, что опасность миновала. Внутри будто сжалась пружина и мелко подрагивала, готовая вот-вот выстрелить, это чувство напрягало и никак не хотело проходить.

– - Есть у меня одна идея, -- вкрадчиво предложил пилот, поворачиваясь ко мне вместе с креслом и чуть подаваясь вперёд. Глаза его буквально искрились от сдерживаемого смеха. Я, конечно, залюбовалась, а в глубине души вспыхнула надежда, что мысли наши сходятся, но справедливо заподозрила подвох. Однако ответила мягко, кокетливо, с придыханием, тоже чуть сместилась ему навстречу:

– - Я вся внимание!

– - Знаю верное средство, помогающее в подобных ситуациях. Надеюсь, такое примитивное животное стремление тебе не претит.
– - Юрий окинул меня выразительным, раздевающим взглядом, приблизил лицо к моему на расстояние ладони и продолжил всё так же мягко и чувственно: -- Пойти пожрать.

Мгновение мы разглядывали друг друга, а потом одновременно расхохотались, откинувшись в креслах. Может и нервно, но зато -- искренне.

– - Кто про что, а мужик про еду, -- выдохнула я сквозь смех, утирая слёзы тыльной стороной ладони. Не знаю, действительно ли помогает в таких случаях плотный обед, а вот веселье мигом разрядило обстановку и помогло расслабиться.

– - Энергия лишней не бывает. К тому же, интересно выяснить, какой рацион ждёт нас в ближайшие дни. Очень надеюсь, что в контейнерах есть мясные консервы, а не только сухие крупы или, хуже того, концентраты, и хочу выяснить это побыстрее.

– - Кто-то, оказывается, любит вкусно покушать?
– - хихикнула я, игриво толкнув идущего рядом пилота бедром. Вернее, попыталась: он увернулся и даже вежливо поддержал меня под локоть, когда я по инерции чуть не пролетела мимо.

– - Ещё скажи, что ты готова питаться солнечным светом. Кто-то очень уважает красное мясо, насколько я успел заметить, -- с иронией парировал он.
– - Хотя, судя по твоей внешности, ты должна питаться как раз нектаром.

– - Это почему?
– - опешила я и удивлённо вытаращилась на напарника.

– - Наружность эфемерная, -- невнятно ответил он.
– - У всех о-Лоо, но у тебя особенно.

– - Вот сейчас было обидно и несправедливо.
– - Я, ухмыляясь, демонстративно приподняла грудь ладонями, заодно командуя послушному мысленным приказам комбинезону углубить вырез. Взгляд напарника предсказуемо упал в моё декольте, задержался там на пару мгновений, а потом мужчина неопределённо хмыкнул и исправился:

– - Я не это имел в виду, а лицо. Уж извини, твою фигуру я не разглядывал.

– - А вот это было совсем обидно!
– - фыркнула я недовольно, но не удержала серьёзной гримасы и опять захихикала.
– - Да ещё и непрофессионально! Надо же точно знать своего напарника, а то так со спины и не отличишь.

– - Значит, мне есть куда расти в профессиональном плане, -- философски заметил Юра.

– - А что ты всё-таки имел в виду?
– - спросила я, возвращаясь к предыдущей теме и временно прекращая балаган.

Дело в том, что по меркам родной планеты назвать меня "выделяющейся эфемерностью" довольно сложно: большинство женщин о-Лоо отличаются гораздо более тонкими и хрупкими фигурами, и я, прямо скажем, далека от местного эталона. И грудь великовата, и бёдра широковаты -- наследие бабушки по отцовской линии, она не с Лооки. Впрочем, от собственной неидеальности в представлении сородичей я никогда не страдала, справедливо полагая, что восхищённые взгляды случайных прохожих меня мало интересуют и способны принести больше вреда, чем пользы. А привлечь нужного рода внимание интересных мне людей обычно удавалось без особых проблем: здесь гораздо важнее уверенность в себе и умение себя преподнести. Не говоря уже о том, что почти всю свою сознательную жизнь я общаюсь с теми, кто много путешествует и в большинстве своём обладает гораздо более широкими взглядами на мир и его красоту.

– - Лицо. Светлая тонкая кожа, почти сиреневые глаза, вьющиеся белые волосы -- и всё это при восточном типе лица. На взгляд рядового землянина, очень странная наружность. Я раньше встречал ваших сородичей, но это совсем другое ощущение. Да не столько во внешности дело, сколько... Ты правда очень не похожа на тех людей, с которыми мне доводилось сталкиваться в рабочей сфере, в близком контакте. Всё это, в сочетании с необычным типом лица, придаёт какой-то мистичности. Я же говорю, ты очень похожа на горный ручей -- тонкий, хрупкий, прозрачный, но непредсказуемый. Когда тает снег, такой ручей может превратиться в нечто чрезвычайно грозное.

– - Кхм, -- тихо кашлянула я, потому что дар речи временно пропал, и растерянно глянула на по-прежнему задумчиво-невозмутимого Юрия.
– - А ты, оказывается, поэт. Так и не скажешь...

– - Я просто очень много читал в детстве, -- обезоруживающе улыбнулся он в ответ.

На некоторое время нам стало совсем не до разговоров: мы выбрались в грузовой отсек и принялись за ревизию. Если в двух словах, нам снова невероятно повезло, потому что еды было много и еда эта была разнообразной. Присутствовали даже некоторые в полном смысле слова деликатесы и редкости -- питательные, полезные и дорогие. Соблазн приобщиться к прекрасному был велик, но мы его преодолели. Конечно, чтобы выжить, нужно нормально питаться, но наглеть-то не стоит, тут и без экзотики есть чем подкрепить силы. Вот если мы съедим всё остальное, и другого выбора не останется...

Впрочем, очень надеюсь, что до этого не дойдёт. Двоим такого количества припасов хватит на несколько лет, а я бы предпочла, чтобы нас нашли значительно раньше. Очень надеюсь, что Юра правильно угадал по поводу планеты...

Плотно пообедав саморазогревающимися пайками, отдать им должное -- весьма вкусными, мы продолжили скучать в кабине. Заняться было решительно нечем, пейзаж за окнами почти не менялся, только светило удручающе медленно ползло к горизонту: сутки на планете оказались по прикидкам раз в пять длиннее стандартных земных (почти, к слову, равных суткам Лооки). Выходить наружу мы себе строго запретили, и из развлечений осталась только информация в терминалах -- какие-то книги, логические игрушки и прочая чепуха -- и разговоры. Последние доставляли куда больше удовольствия, но трещать без умолку несколько часов кряду не могла даже я, а Юра заметно уступал мне в болтливости.