Похоже с дисциплиной на "Пьяном крабе", было из рук вон плохо. Повсюду валялись пустые бутылки из-под спиртного, какой-то мусор, рыбьи головы и ещё бог знает что. Разбитая мебель, изодранные в клочья занавески, остатки пищи на переборках, всё это свидетельствовало о бурном веселье, которое также бурно сменялось безумием.
Капитан Сликкер сидел на стуле в дальнем углу кубрика в позе мыслителя. На голове старая треуголка, грязная рубаха нараспашку, камзол под ногами. На одутловатом от бесконечных возлияний лице отражались одновременно все эмоции, но ярче всего нестерпимая обида.
– Что это с ним? – шёпотом спросил Жиль. – Может, приболел старикан.
Всебор хмуро сверкнул глазами и двинул приятель локтем.
– Как поживает господин Сликкер? – набравшись храбрости, поинтересовался Всебор. – У нас к вам дело. Не соизволите выслушать?
Старик равнодушно покосился единственным глазом и засопел.
– Оставьте меня судари, я в печали! – трескучим голосом отозвался он. – Нет у меня теперь никаких дел, потому как попал я в немилость.
Капитан тяжко вздохнул и уставился на свои огромные сапожищи. Разговаривать ему явно не хотелось, но причиной этому была не хандра, а обычная человеческая лень.
Всебор огляделся и, заметив саблю лежавшую в шаге от Сликкера, смущённо посмотрел на Зубастика. Капитану ничего не мешало дотянуться до неё своими длинными руками и пустить в дело.
– Вы, наверное, нас не помните, - начал снова Всебор. – Мы как-то переводили таможенную декларацию.
Сликкер криво улыбнулся и засопел интенсивнее.
– Помню того зубатого придурка, - поглядывая на Жиля, пренебрежительно бросил капитан. – И его кислую физиономию, когда он жрал моих спрутов.
– Как хорошо, что вы нас вспомнили, - оживился Всебор. – У нас к вам срочное дело, которое не терпит отлагательств.
– К чёрту ваши дела, - фыркнул старик. – Капитан Сликкер не слуга, чтобы на кого-то работать, особенно если его карманам не светит выгода.
Моряк жадно потянул носом, расправил плечи и, потягиваясь, заскрипел суставами.
– И я не в том положении, чтобы оказывать какие-либо услуги. Если к завтрашнему утру, фортуна не повернётся ко мне лицом, послезавтра меня повесят.
– Ну, что я тебе говорил, - зашептал Жиль. – Меня не проведёшь.
– О чём это вы там шепчетесь? – нахмурился Сликкер. – Уж не прислали вас по мою грешную душу? А то...
Старик проворно вскочил со стула и, схватив саблю, наставил острие клинка Всебору в грудь.
– Моя душа стоит не дёшево, - оскалив гнилые зубы, заметил капитан. – Да к тому же она не продаётся.
Всебор судорожно сглотнул и примирительно поднял руку.
– Нам нужен Ваш опыт и Ваша посудина, - проговорил он. – Что если мы попытаемся решить Ваши проблемы, а Вы доставите нас в одну очень тёплую и приветливую страну?
– Знаю я одну такую страну, - Сликкер загнал саблю в ножны и сморщился. – Чёрт! Всё бы отдал, чтобы там сейчас очутиться.
Старик задумчиво почесал затылок, затем подошёл к буфету и достал непочатую бутылку.
– Так лучше думается, - пояснил капитан. – Языки развязываются, и то, что нужно было бы утаить само наверх и всплывает.
Он кивком указал на стулья и когда гости расселись, щедро плеснул в грязные стаканы из бутылки.
– Пейте, - приказал Сликкер. – Настоящий ром, из моих личных запасов.
Всебор сделал пару глотков, а Жиль, не будь дураком опрокинул всё разом.
– Наш человек, - поглядывая на Зубастика, усмехнулся старик. – Теперь говорите, что от меня потребовалось.
– Нам нужно догнать один корабль, - заговорил Всебор. – Сейчас он на пути в Вирекрею, но при попутном ветре, да при парусах это займёт не больше суток.
– Ишь ты, какой быстрый, - скривился Сликкер. – Ветры переменчивы, а чтобы расправить паруса надо сначала обрубить швартовы. Гвардейца у трапа видел? Он тут вроде пугала. А вот на выходе из бухты меня и таких как я стережёт цепной пёс, лёгкий и манёвренный корвет с пушками.
