Шрифт:
И я знаю, что где-то есть она.
Моя кувшинка на зеленом листе. И я обязательно ее найду...
Летели мы недалеко. Все-таки тут земли людей, а не Драконьи горы, особо наглеть не стоит.
– Слав, а с чего ты так резко взялся записывать нашего непутевого друга в мои хозяева?
– Ну почему я непутевый?
– жалобно влез маг. После поливания водой в зимний период он был высушен от и до, но все равно мерз. К тому же у него нещадно болела голова, за которую он на всякий случай держался обеими руками. Боялся, что оторвется и улетит, что ли?
– Каждый мог так попасть...
– Мог - каждый, а попал - ты!
– нравоучительно рыкнул я.
– Наркоман-недоучка!
– Доучка я...
– Ученый. Лауреат... н-нобелевский... наркотик не узнал, обалдуй. По шее бы тебе выдать за такой косяк.
– Только не по шее...
– простонал маг и засунулся обратно в кокон из одеял, наших полушубков и чьей-то шкуры.
– Спи уже, несчастье. Слав, так что?
Напарник вздохнул:
– Да вот подумал над тем, что ты сказал, и расклад не понравился. Наркопритон так просто не возникает, верно? У него должна быть постоянная клиентура. И, если эти типы так напрактиковались в обслуживании вельхо, то эти вельхо должны у них бывать довольно часто. Так, может быть, поблизости что-то такое вельховское есть? Школа? Приют для личинок? Что-то вроде местного НИИ?
– Уловил. И?
– И им совсем ни к чему знать про драконий оборот в человека... Лучше подать дело так, что дракона
вызвали
.
– Голова!
В оставленном поселке между тем кипели страсти:
– Какие компенсации?
– возмущенно махал руками кругленький толстенький вельхо.
– На каком основании компенсации?
Небольшая толпа селян (вежливо отложивших вилы в сторонку) загомонила:
– Так вашмилость господин вельхо.
– Разор у нас, сталбыть...
– Дракон энтот крыши снес, сеновал общинный подпалил, дом-от чуть не пожег! Трактирщика пожгло...
Натруженные руки мужиков (а попробуйте за половину большой минуты разметать крыши так, чтоб на дракона похоже было!) крепко сжимали шапки. "Пожженный" трактирщик (основательно замотавший физиономию в тряпицы) старательно постанывал. Рядом на всякий случай топталась бабка Фике, пятый год страдавшая поясницей (а вдруг и ей бесплатное лечение перепадет?). Сено хозяйственные обитатели поселка, можно сказать, от сердца оторвали - аж пять охапок спалили - чтоб было что предъявить в "притензии".
– И что? За драконьи налеты платит корона!
Толпа заволновалась. Вилы на всякий случай подтащили поближе - нажива грозила уплыть!
– Э-э, господин хороший!
– Чего корона-то?
– Дракон ваш, вам и ответ держать!
– Вы вызвали, вы и платите!
– Ишь, надумали!
Поднятый в черном полушубке что-то зашептал. Выслушав должностное лицо, вельхо возмущенно подпрыгнул:
– Что значит - здесь был дракон?! Как он может быть нашим? Вы вообще понимаете, что и кому вы говорите?! Да вы!
– Погодите, - холодный голос еще одного вельхо отчего-то заставил всех умолкнуть.
– Можно еще раз про драконов?
Глава 33
Как люди любят делить то, что им не принадлежит. Даже город диких магов... Только дикие маги - против!
Жемчужный. Южный остров в теплом море.
Этому дому обитатели острова Жемчужного завидовали. И хозяин дома наслаждался этой завистью, впитывал ее, как самый дорогой
ма ши та
. Купался в ней.
Было чему завидовать.
Порой бывает так, что скорлупа обычного яйца канкухи таит до поры рождение драгоценной
бейлисы
, каждое перо которой продается вдесятеро дороже бриллианта. Слишком красивы эти перья, слишком дорог
а
пыльца на них - одна крупинка способна подарить год жизни... Дивная птица, прекрасная птица, воплощенная мечта миллиардов живущих. Но
бейлисы
не рождаются в неволе и никогда не приручаются, и закономерность, по которой в гнезде среди обычных птиц вдруг вылупляется бесценный птенец в сверкающих перьях, неясен до сих пор. Яйца при этом не отличались от обычных ни по форме, ни по величине, ни по цвету скорлупы, ни по весу, ни по плотности. Они никак не отличались. Просто однажды в обычном гнезде сероватая скорлупа обычного яйца трескалась, и вместо темной головки канкухи на свет являлось серебристое сияние...