Очень. Очень...

Приходить в себя второй раз в той же КПЗ было ничуть не лучше, чем в первый. Даже хуже. На этот раз болел не только бок - болело все тело, сильно жгло в груди, где бронхи, и во рту. Кости ломило невероятно, будто внутри каждой катался колючий шар... и не шевельнешься. Тело как чужое.

– Славка?
– даже повернуть голову было трудно.
– Славка?

– Здесь...
– прошелестело рядом.

– Где эта?

– Тоже тут... без сознания она...

– Ты отползти можешь?

Невеселый смешок.

– Нет. Да и поздно уже.

– Тебя тоже?

– Да. Не шевельнуться.

– И жжет.

– Ага. Сначала несильно, а теперь совсем. И руки отнялись.

Молчание.

– Ну что, кажется, до разъяснений, кто из нас маг, мы не доживем?

– Похоже... никогда не думал, что это будет так. В чужом мире, в подвале у бандитов. От зубов девчонки с кошачьими глазами. Интересно, кто она?

– Теперь-то какая разница?

– Так просто. Макс... ты не злишься?

– За девчонку?
– я подумал.
– Нет. Все равно нарвались бы. Только теперь не узнаем ни про Янку, ни про Ирину Архиповну.

– Ты недооцениваешь Ирину Архиповну. Они выберутся. Макс, давно спросить хотел...
– послышалось после паузы, - а почему ты притворяешься?

– В смысле?

– Говоришь, как быдловатый 'патсан'. А когда забываешь, переходишь на нормальный язык. Почему?

– Тебе зачем?

– Так... не хочу молчать. Страшновато...

Он так это сказал... Искренне, по-настоящему... И я решил не отмалчиваться. И правда, теперь-то какая разница?

– Привык притворяться, чтоб сходить за своего. Прилипло. Раньше был ботан-ботаном. Мама даже сплавила в лицей для продвинутых.

– В лицей?

– Угу. Только не знаю, с чего она решила, что лицей - это для умных. Может, где-то так и есть... или было. А сейчас лицей для богатых. Я там был, как прыщ на носу модели. Шмотки из хенда, игрушки из ларька на рынке, про компьютер только слышал - и при всем при том в классе, где сплошь крутизна. Лупить меня перестали только когда я домашку додумался продавать ленивым богатеньким сыночкам.

– Продавать?

– Именно! Даром отдавал - презирали, продавать додумался - зауважали... Так и повелось.

Я смотрел в заросший паутиной потолок. Кружится, гад. И глаза ломит. И вообще. Нет, и правда лучше не молчать...

– Слав, а что у тебя со спиной?

Он вздохнул.

– Перелом. Мы с папой ехали в машине, ему стало плохо за рулем. Вылетели на встречку, а там джип. Он так и не вышел из комы.

– А ты давно?...

– Третий год. Две операции. Обещали, что после реабилитации я смогу ходить, я потому и костыли к коляске прикрепил.

– Сейчас Эркки ее, наверное, присвоил.

– Наверное. Но лиска с норовом, так просто он ее не получит.

– Э-э... ты о чем?

– Да коляска моя... я на нее сам заработал, сам выбирал, заказывал. А она с характером получилась. Знаешь, как машины бывают?

– Нет, у нас машины не было.

– Ну иногда у машин бывает характер. Какая-то не заводится, пока ей ласковое слово не скажешь, какая-то тормозит раньше, чем педаль прижмешь. Вот и Лиска такая. Поэтому мы ей и имя такое дали. Она и правда как лиса. Красивая и хитрая. Эркки с ней намучается.

– А я думал, вам их так дают... от государства.

– Я не инвалид, чтоб мне государство транспорт покупало!
– фыркнул Славка.
– Раз на подачку согласишься, два - и привыкнешь. Я не хочу... не хотел так.

– Понял, - слово 'не хотел' мне не понравилось.
– Слав, а как ты заработал?

– В интернете... Когда не тренировался, я только там и сидел. И работал, и так. Боль глушил. Мы с парнями организовали что-то вроде общества добрых дел. Машка идею подала, она самая старшая из нашей группы, спинальница со стажем. Говорила, что даже когда котенка в хорошие руки пристраиваешь, уже легче становится. А мы разное делали. Собирали пожертвования, пристраивали котят, за детьми присматривали, объявления вешали... многое, словом. Сейчас они, наверное, вместе с мамой меня ищут.