Это был сегон – маленькая ушастая кошка с нелепо вывернутыми крыльями, нанизанная на две боевых стрелы, одна из которых приколотила её к земле. Алсек потянул за древко и поднял трупик, спугнув толстую личинку да’анчи. Красный падальщик, перебирая щетинками, проворно уполз в ближайшую нору. Он успел прогрызть в мёртвой кошке немаленькую дыру, не пощадила её и жара, - Алсек, неосторожно потревоживший мертвечину, поспешно отвернулся, борясь с тошнотой.

– Рассветный сстранник, - склонив голову, прошелестел иприлор. Он тоже спешился, в руках у него была тонкая циновка.

– Давай ссюда, - ящер отобрал кошку у изыскателя, завернул в подстилку вместе со стрелами и прикрепил к седлу. – Яссно теперь, почему их не видно и не сслышшно. Они ссюда не сскоро вернутсся. Ты видел сстрелы? Его не Сскарссы убили, им лук ни к чему. Воины Джасскара, исспепели их Куэссальцин…

– Зген всесильный! – Алсека передёрнуло. – Но зачем, Хиф?! Сегон-то кому помешал?!

– Флинсс их разберёт, - махнул хвостом иприлор. – Я бы ссказал – сслучайная ссмерть, но две сстрелы – сслишшком много для сслучайноссти.

«Убивать сегонов… О таком я даже легенд не слышал!» - поёжился изыскатель, возвращаясь в седло. Сверху он видел за развороченной земляной грядой – здесь, должно быть, были посажены земляные клубни, а теперь их завалило пеплом – ещё одну кучку жёлтого меха. Её огонь затронул сильнее – только хвост указывал на то, что обугленные останки были когда-то живым сегоном.

– Хсссс, - иприлор пощупал воздух языком и покачал головой. – Сс той сстороны пахнет мёртвым полуденником. А там разлилассь кровь демона, и её уже пыталиссь сслизать. И я по-прежнему не чую ничего живого. Куда ехать дальшше?

Им недалеко оставалось до северной границы шунских полей – полноводные каналы уже превратились в тонкие оросительные канавки, впереди невнятной тёмной грудой лежали стащенные в одно место дохлые куманы. На телах копошились личинки да’анчи, но их было немного – один-два года назад такая падаль уже к концу первого дня покрылась бы сплошным алым ковром из летучих падальщиков…

– Чак! – Алсек поторопил заупрямившегося кумана. – Мы рядом с воротами Уангайи. Унай видел, как они дымились, но… Убежище Гвайны – это много очень глубоких ходов и странных вещей. И если даже Скарсы спустились туда… я слышал, что оттуда есть прямая дорога в крепость. Может, мы найдём её – или тех, кто там спрятался. Чак-чак!

– Хссс, - качнул головой иприлор. – Я тоже такое сслышшал. Но вот вашши обычаи… Алссек! Разве вы не убиваете вссех, кто сспусскаетсся в Уангайю? Даже Нецисс там едва не погиб.

– Сейчас некому убивать, Хиф, - отмахнулся изыскатель. – Если Уангайю сдали, значит, живых воинов там не осталось. И некому обвинить нас во вторжении. Мы только посмотрим, нет ли там живых. И…

Он судорожно вздохнул.

– Книги, Хиф. Книги Уангайи. Скарсы – свирепые безумные твари, с них станется всё сжечь. Если хоть что-то уцелело, оно не должно там лежать. Я увезу с собой столько, сколько поднимет куман.

– Хссс! – Хифинхелф нагнал изыскателя и попытался перехватить поводья. – Нашшёл время мародёрсствовать! Ссейчасс влетишшь с размаху в ловушшку!

– У меня есть глаза, Хиф, - снова отмахнулся Алсек. – Мы только посмотрим, нет ли там живых… и остались ли целые книги. Вернее всего, Джаскар увёз из Уангайи всё, до чего добрался, но если он совсем обезумел, или Скарсы перестали ему подчиняться…

Он вздрогнул.

– Хиф, тут есть живые?

…Кровь запеклась на иссушенной, твёрдой как камень глине, потоки огня оплавили камни, в пузырящуюся стеклянистую массу насыпался пепел. Хифинхелф долго смотрел на тронутую огнём дорогу, преграждая путь Алсеку, и наконец с громким шипением спешился и хлопнул кумана по шее.

– Им туда нельзя, - он указал на дорогу. Разбитые стеклянные купола больших пузырей торчали во все стороны острыми хрупкими гранями. Алсек посмотрел на свои сандалии и поёжился.

Отогнав куманов в тень древней стены, путники долго наматывали на ноги обрывки циновок и истрёпанных шкур. Солнце уже клонилось к закату, но небесный огонь ещё оставался ярким – и стекло вспыхивало и искрилось, раскалываясь и осыпаясь на тропу. По вскипевшему и остывшему камню Алсек медленно подбирался к чёрному пролому.

Ворота Уангайи издали казались узкой и глубокой прорезью в красноватом холме – только приглядевшись, можно было различить впереди слегка выдвинутые из стен каменные плиты. Если верить легендам, когда-то они были покрыты золотыми пластинами. Сейчас Алсек видел только почерневший камень с потёками стекла. Можно было подумать, что этот ход прорезали в сухой глине обычного холма, но его склоны были необычайно ровными, и ничего не росло на них.

В этих воротах, издалека похожих на тонкую чёрную расщелину, не застряла бы и четвёрка куманов, идущих бок о бок – и Алсек, ныряя в проём меж обугленными створками, показался себе маленьким, как крыса в дверях человечьего дома. Он достал светильник. Луч скользнул по отполированным каменным плитам стен. Что-то хрустнуло под ногой. Изыскатель вздрогнул, посветил вниз.