– Можно еще по морю, – предложила Рэйна.

– В обход через весь материк? – усмехнулся лучник. – Ты знаешь, сколько времени это займет? И не забывай о таком явлении, как штормы.

– В таком случае, – вздохнула северянка, – вариант Вэя Арэна отправиться через Веслес по караванному пути – наилучший.

– У, – поддержал Зел.

– Ладно, если уж хотите идти через Центральную Пустыню, возражать не буду, – согласился Дрейк. – Но почему именно Веслес?

– Кэрри, пока мы все еще здесь, советую тебе обратиться за помощью к местным ученым, – с наигранной заботливостью произнес Вэй. – Ты чем слушаешь? Я же говорил, что из Веслеса ведет старый караванный путь.

– Из Сардигии, Ирла и Ролоса также идут дороги, – ответил Кэрэндрейк.

– Да, но дорога из Ролоса постоянно подвергается набегам кочевников, – улыбнулся лучник. – О пути из Ирла я вообще в первый раз слышу, а о дороге из Сардигии слышал лишь плохие вести.

– Не знаю, где и что ты слышал, но путь из Сардигии самый короткий.

– Я родом из Веслеса, – сообщил Вэй Арэн, – и могу быть проводником первую часть дороги. К тому же, как историк, Гордислава сможет найти что-нибудь ценное на этом караванном пути.

– Решайте, как хотите, – сдался Дрейк. – Но если что, я предупреждал.

– Тогда решено, – сказала Гордислава. – Идем через Веслес.

– У, – подтвердил Зелорис.

– Готовьтесь, выходим завтра на рассвете, – закончила северянка.

Друзьям предстояло последний раз заночевать в Башне, а это значило, во всяком случае, для Вэя, что он обязан был провести последний вечер с прекрасными жительницами Севера, поскольку шансы на то, что когда-нибудь лучник снова окажется здесь, были ничтожны.

– Миледи, Вы неприступны, как горы Севера, – сказал он исследовательнице из биологического отдела. – Но также Вы маните меня своей неприступностью.

– Что Вы! – раскраснелась «неприступная» северянка.

– Как жаль, что я не смогу больше видеть Вас, ведь завтра мне вновь отправляться в путь.

– Как жаль… – повторила она.

– Но я клянусь, что не забуду Ваш образ и буду помнить его до конца дней своих!

– Пожалуйста, останьтесь!

– Я не могу. Я должен уйти! Мой долг зовет меня снова в путь, моим стрелам суждено быть выпущенными во врагов, а мне уготовано помочь друзьям в трудную минуту.

– День, когда я встречу Вас снова, будет лучшим днем в моей жизни, – призналась северянка.

– Я буду счастлив, если когда-нибудь мне представится возможность снова увидеть Вас, миледи, – торжественно произнес Вэй. – А теперь позвольте мне откланяться, я должен успеть попрощаться со всеми.

– Прощайте, Вэй! – прослезившись, ответила исследовательница.

Но стоило лучнику свернуть за угол, как он наткнулся на Кэрэндрейка.

– А, это ты, Кэрри, – вздохнул Вэй Арэн.

– Мне вот интересно, после всех тех сладких речей, что ты сейчас ей произнес, ты хоть помнишь, как ее зовут? – поинтересовался Дрейк.

– Ты подслушивал?

– Я первый спросил. Каждую девочку, девушку, женщину, бабушку ты называешь не иначе как «миледи». Удобно, конечно, универсально, и никаких имен.

– Попрошу не делать поспешных выводов, – оскорбился Вэй. – Я помню имена всех прекрасных дам, с которыми мне доводилось общаться. Ту, с которой я общался сейчас, зовут Элеонора. До этого были Светослава, Снеговлада и Владислава. До них – Ариана, Зинаида, Ледислава…

– Хватит-хватит, – перебил его Кэрри. – Верю.

– А теперь ответь мне ты, – попросил лучник. – Ты что, подслушивал?

– Нет. Мимо проходил.

– Я думал, ты спать будешь перед отбытием.

– Сейчас и пойду, только поем для начала. Для этого и спускаюсь.

– Тогда я с тобой.

– Неужели решил променять прощание с дамами на еду? – удивился Кэрэндрейк.

– Нет. Просто внизу наверняка много красавиц, не простившихся со мною.

– Я мог бы сразу догадаться.

Утром следующего дня друзья покинули гостеприимные стены Четвертой Северной Башни, в которой пробыли восемь дней. На прощание ученые подарили путникам несколько своих изобретений: устройство для облегчения высечения искр из камней; держатель лютни, на случай, если Рэйна устанет ее держать, которое, правда, не позволяло перебирать струны; складная подушка для Кэрэндрейка; прибор для облегчения вынимания стрел из колчана Вэя; а также удобный держатель для бутылочек с кленовым сиропом для Зелориса. Гордислава от предложенного ей устройства, позволяющего выше задирать голову, отказалась, сославшись на ненужность подобного изобретения и доказав это в часовом монологе, который провела, гордо задрав голову. Последнее изобретение оказалось самым удачным. Оно называлось «Мечта путешественника» и полностью соответствовало своему названию. Это был набор из полых металлических трубочек и кусков плотной ткани, из которых можно было соорудить палатку, большой шатер, вмещающий пять человек, и которые возможно прикрепить к повозке, чтобы сделать ее крытой. «Мечта путешественника» занимала меньше места, чем палатки, купленные в Нордаре, и была более удобной, легкой в обращении и прочной, поэтому друзья единогласно решили оставить старые палатки в Башне.

Из-за большого количества еды, собранного учеными для гостей, в повозке мог ехать только управляющий, отчего Гордислава была вынуждена в очередной раз идти пешком, как все. Путь на юг, к Западным Королевствам, был значительно легче пути на Север, в частности потому, что теперь странникам приходилось спускаться с гор, а не подниматься. Несмотря на то, что была середина зимы и природа то и дело «радовала» путников ледяными ветрами и снежными бурями, несмотря на однообразие северных пейзажей, настроение путешественников с каждым днем не ухудшалось, а лишь поднималось. Друзья не переставали мысленно благодарить ученых, подаривших им «Мечту путешественника», поскольку благодаря ей они могли проводить в тепле и уюте суровые северные ночи.