Возчики миролюбиво выслушали нападки Небеля и успокоительно сказали:

— А куда спешишь? Еще и второго гудочка не было. Еще на пристани насидитесь. А то и назад поедем.

— Как — назад?!.

— Бывает, что и раздумает отплывать. Но вы не тревожьтесь: не пойдет сегодня — завтра уплывете.

— Ну, это уж черт знает что! Почему раздумает и что это значит?

— На это причины бывают…

Но тут возмущенного Бернарда Егоровича Таня увела в сторонку и что-то ему шептала довольно долго, а Лидия с волнением выпытывала у возчиков обычаи и нравы пароходов на Лене. Из гостиницы вышел Порожин и, выслушав доклад Небеля, сказал:

— Так не будем и мы спешить…

Но возчики предостерегали:

— Вам, товарищи, нельзя в спокое оставаться никак: народ на берегу не подумал бы, что по вашему пожеланию пароход задержался… Пароходство грузы любит… А народ нынешний год плывет аховский. Не обидели бы вас…

— Едем, едем, — сказал Порожин.

Обоз экспедиции наконец благополучно тронулся и еще через час прибыл на Осеннюю пристань, что в шести километрах от города.

На плоском песчаном берегу стояла толпа сотни в четыре. В ней очень мало было стариков и совсем не видно детей.

— Неужели все едут с нашим пароходом? — спросила Таня испуганно.

— Столько не может поместиться на этом пароходишке, — сказал Сережа.

— А вот поместятся, — сейчас же сказала Таня.

— Но почему они уезжают под самую зиму? — озабоченно спросила Лидия.

— Сами видите, — сказал дядя, охочий объяснять.

Значит, она должна была сама видеть, и она больше не спрашивала. Но Лидия видела только странную смесь грубых и огрубевших лиц, неукротимых и измученных русских и разноплеменных лиц.

— Нажились — и отъезжают, — сказал дядя с насмешкой.

— Нажились бы, так и прижились, — отразила сейчас же с раздражением молодая женщина.

Таня подскочила к Небелю и опять пошептала ему. Небель поднялся на пароход.

Груз экспедиции скоро начали переносить. Грузчики ходили словно со скуки. Посадка не начиналась, второго гудка не было, и пассажиры волновались.

— Давай, что ли! Зимовать, что ли! — кричали нетерпеливые.

Чей-то потрясающе сильный голос перекрыл весь гомон:

— Эй, капитан! Мороз не велик, а стоять не велит!

В толпе были люди, привычные затевать бучу. По тону толпы ясно было, что она действительно не собирается зимовать.

— Старатели, — сказал кто-то. — Легко мечтали мох драть и золото брать.

— А не хватило соболюшек, собачьи шубы не по моде…

И Лидия с жалостью увидела, как плохо одеты все подряд: в отслужившие ватники и полушубки, подвязанные обноски на ногах, веревочные чуни. У этого пестрого люда — с Украины, Белоруссии, Рязани, из Крыма, Казахстана и так далее — было одно общее качество: подъемность — и одно общее уродство, пригнавшее их сюда и выгонявшее теперь отсюда: авантюристическое сочетание жадности и шаткости.

Они должны были убраться до морозов. Для них последний рейс «Якута» был рейсом спасения, и они опасались каждого часа промедления.

…Капитан в обношенном кителе вышел из каюты к пассажиру и, глядя в сторону, выслушал изысканно пространное изложение просьбы отложить на завтра отправление парохода. Ничуть не торопил пассажира, даже выждал еще после того, как Небель замолчал. Капитан, плотнотелый, краснолицый, глядя по-прежнему в сторону, спросил:

— Ну, так чего вы хотите?

Небель, озадаченный, изумленный, сказал оторопело:

— В интересах экспедиции Академии наук Советского Союза в высшей степени желательно, чтобы пароход ушел завтра.

— Пароход не может уходить, когда это желательно пассажирам. Перед отходом дадим гудок. А вы будьте наготове. Сегодня, видимо, не уйдем.

— Но гудок уже был… — робко напомнил Небель, еще более изумленный и немного встревоженный.

— Мало ли что был, — властно сказал капитан, не пошевелив закаленные, твердые складки на лбу и на щеках. — Один гудок был, а больше не будет. Напрасно не ждите, предупреждаю. Можете сказать всем.

На палубу вышел помощник капитана с Небелем. Небель сошел на берег, а помощник подошел к борту и, не потрудившись взять мегафон, крикнул, что пароход отплывет завтра в десять часов, по расписанию.

В толпе передались его слова волной голосов, как по воде кругами.

— Но расписание на сегодня! — закричали возмущенные геологи и стали требовать, чтобы, по крайней мере, допустили их на пароход.

— Расписания никакого нет, — объявил помощник и ушел.

В страшном шуме рассвирепевшей толпы Таня дерзко кричала: