Сон даже не был похож на сон, он осознавал, что находится во сне, но это было не настолько уж и важно, потому что к нему снова пришел призрак его первой возлюбленной, прекрасной, как и в тот день, когда она погибла. Эдвард обнял ее, почувствовав, как она тоже счастлива снова его видеть. Не требовалось даже слов, чтобы что-то понимать, давно научился чувствовать все, что она хочет сказать. Слишком много времени прошло с того дня, как потерял ее, но Изабелла все так же любила его, даже несмотря на смерть, теперь их разделявшую. И ей было не менее мучительно видеть, во что он превращается, разрываемый болью утраты и жаждой мести. Она не могла поверить, что человек, которого полюбила, может превратиться во что-то подобное, столь холодное и бездушное, но сейчас его возлюбленная была впервые за долгое время рада за него. Рада, что он снова обрел покой в душе и был счастлив, что он наконец-то снова смог полюбить, а его измученное сердце забилось с новой силой.

Эдвард знал, что она больше не придет. Теперь, когда он обрел новую надежду, его возлюбленная могла обрести покой, оставить его без страха, что душа Эдварда погибнет без остатка. Она будет ждать его там, на другой стороне, куда всех рано или поздно отправит сгорбленный старик в старой лодке, поскольку теперь есть другой человек, что сможет присмотреть за его душой.

Изабелла ушла так же, как и прежде, просто растворившись в темноте, оставив после себя только быстро исчезающее ощущение ее теплой ладони, сорвавшейся с пальцев. Не стоило даже и пытаться ее удержать, но Эдвард все равно, как и каждый раз прежде, подался вперед, коснувшись протянутой рукой лишь холодной, как лед, темноты, снова вставшей перед ним непреодолимой преградой. Ни один живой не сможет пройти этим путем.

Когда опять открыл глаза, «Совенок» уже освещали первые лучи утреннего солнца, поднимающегося над горизонтом, оставив позади вчерашние тревоги и открытия. Алиса все так же лежала у него на груди, крепко обняв и тихо посапывая, так, наверное, и не пошевелившись с того момента, как заснула. Эдвард, погладив ее по коротко стриженным рыжим волосам, подумал, что на самом деле сила далеко не всегда заключена в армиях и не в промышленных мощностях, где создаются эти самые армии. Не меньшей силой может стать и простая девушка, способная поставить на колени даже самую крепкую волю.

– С добрым утром, – Алиса проснулась и, повернув голову, посмотрела на него еще сонными глазами. Одного только этого янтарного взгляда хватало, чтобы сердце Эдварда забилось чаще. Возможно, любовь может быть не только слабостью?

– Доброе утро, – ответил Эдвард, улыбнувшись. «Совенок» с лихвой отыгрался за часть своих приоткрытых тайн, но почему-то сейчас был совершенно не против такого поражения.

Комментарий к Осознание. Глава 21. Ну, вот так и переваливаем за логическую середину истории.

====== Осознание. Глава 22. ======

Глава 22.

– Дурак, – Алиса оставалась верна своему прежнему репертуару, окончательно проснувшись, выдала вполне ожидаемое от нее слово, закутавшись в одеяло и отодвинувшись к стенке. Видимо, после прошедшей ночи ее состояние окончательно нормализовалась, и перед Эдвардом была все та же озорная девчонка, какую встретил здесь в свой первый день.

– Вот так новости, – он усмехнулся, поднимаясь с кровати, – Мне кажется, что этой ночью ты была несколько другого обо мне мнения, – и тут же сообразив, как двояко прозвучала эта фраза, замолчал, пытаясь подобрать более подходящее выражение. Хотя, что вообще можно было думать после того, как они большую часть ночи провели под одним одеялом, даже если это было предложением со стороны Алисы. Это достаточно серьезный повод, чтобы вести ее под венец, но, девушка, кажется, совсем не это имела в виду.

– Вот потому и дурак, – задорно улыбнувшись, выдала Алиса, неожиданно пихнув его ногой из-под одеяла, – Всю ночь провел с девушкой в одной кровати, небось, уже навоображал себе черт знает что! – кажется это была попытка его задеть, но Эдвард только покачал головой, удивляясь такой смене поведения. Еще вчера едва не сошла с ума из-за слившейся памяти, сейчас снова начинала пошло шутить, как ни в чем не бывало.

– Не считай себя идеалом, – посмотрев на нее через плечо, ответил девушке, надевая рубашку и застегивая пуговицы, – И уж тем более, не считай меня сумасшедшим, который только об одном думать и может…

– Что?! – Алиса, скорчив разозленную мордашку, даже вылезла из-под одеяла, но Эдвард только и ждал этого момента, чтобы сразу же ее обнять. Девушка только возмущенно пискнула, когда прижал ее к кровати и навалившись сверху. Оказавшись в таком положении, широко раскрыла глаза, став похожей на загнанную в угол кошку, не знавшую, что может последовать дальше. Поколебавшись ровно секунду, раздумывая, может ли себе позволить такое, Эдвард ее поцеловал, еще раз ощутив вкус ее губ, и она ответила, сразу же обмякнув в его объятиях.

– Не шути так больше, ладно? – попросил Эдвард, когда все-таки смог оторваться от ее губ. Янтарные глаза Алисы находились всего лишь в нескольких сантиметрах от его собственных, и видел в них безумствующие огоньки радости и счастья, точно такие же, какие, наверное, плясали и в его собственных.

– Дурак, – повторилась девушка, а потом снова потянулась к нему, подарив еще один поцелуй, длившийся даже дольше первого, – А может, я была бы и не против… – и снова задорно улыбнулась, и Эдварду стоило большого труда удержать контроль над собственным телом.