– Она за мной следит? Хотя это логично… – подумал Эдвард, по привычке почесав подбородок, – Ее можно как-нибудь поймать или выследить? Уж больно хорошо по деревьям прыгает, таким путем я ее догнать не смогу…

– Хочешь ее поймать? – Пионер сразу же плотоядно улыбнулся, – Эту девку? С удовольствием в этом тебе помогу, она у меня самого уже в печенках сидит. Только с одним условием… – продолжая улыбаться, посмотрел он на Эдварда, дождавшись, пока тот кивнет, – Я хочу, чтобы ей было очень больно.

– Это будет зависеть от того, кем она является и что ей от меня надо, – отрезал Эдвард, – Я даже гибридов не мучаю без особой на то причины. Тем более, если она одна на все лагеря, – задумчиво протянул мысль, – то ее важность резко возрастает. Как ее найти?

– На сахар, – рассмеялся Пионер, но столкнувшись с холодным взглядом Эдварда, быстро умолк, – Слушай, я понимаю, что это глупо звучит, но первое, что она ворует в лагере, так это сахар, а потом им грибы посыпает. Эта дура уверена, будто от такого они гораздо лучше расти будут. И… есть еще одно… – он вспомнил какой-то момент и злобно улыбнулся, – запасы себе делает с этими грибами.

– Запасы? – Эдвард схватился за слово, сразу же подключив тактическое мышление, оточенное долгими годами. Запасы аналогичны военным складам, и если противник привязан к базам снабжения, то его действия ограничены радиусом вокруг них, если только не имеет автономных средств доставки ресурсов напрямую к действующим частям. А эта девчонка всего лишь одна, значит, так или иначе, она привязана к этим самым запасам. Найти, где она их хранит, установить наблюдение и рано или поздно к ним вернется, а дальше всего лишь дело техники. Прижав Пионера взглядом, потребовал четких ответов, – Где? Они перемещаются вместе с ней или же находятся где-то в другом лагере?

– Да не знаю я… – тот даже отступил на шаг, опасаясь очередного болевого разряда, – Честно, не знаю. Я с ней только один раз мирно разговаривал, и тогда этот мешок был в том же лагере, где мы столкнулись. А так не знаю, таскает она его с собой или нет, – Эдвард продолжал сохранять требовательное выражение лица, решив немного поиграть на нервах Пионера, пока тот судорожно вспоминает что-то еще. Характерная черта подобных ему маньяков в том, что на самом деле сами почти не имеют стойкой моральной опоры и внутренней уверенности. Если проткнуть показной шарик самомнения, как уже поступил с ним, то остается лишь бесхребетное существо, легко контролируемое даже слабыми силовыми способами. Принуждение болью эффективно, но память об этой боли необходимо постоянно обновлять, напоминая о ней, поскольку верность в таких людях воспитать уже невозможно.

– Можешь показать мне, где видел этот самый мешок с запасами? – оборвал его бормотание Эдвард, решив, что ничего более полезного от него не услышит, – Ту же точку, где видел его в том лагере?

– Думаю, да, – кивнул Пионер, – Точно, может, не укажу, но примерное место наверняка, – добавил спустя секунду, уточнив свою мысль. – Достаточно будет?

– Более чем, – кивнул Эдвард, – Только не сейчас. Вызову тебя завтра, до этого времени можешь быть свободен, – махнул ему рукой, и Пионер сразу же исчез. Прежде чем развернуться обратно в сторону лагеря еще подумал, что «кошкодевка», как назвал ее Пионер, вполне может оказаться гораздо полезнее этого самого маньяка, и в случае успеха ее поимки в нем самом необходимость отпадает. Стряхнув с волос последние капли дождя, смело направился обратно к музыкальному клубу.

Дождь все-таки соизволил закончиться, и вместо тяжелых свинцовых туч небо над «Совенком» заволокла серая и безжизненная пелена низко висящих облаков, почти не пропускающих солнечных лучей. Лагерь теперь будто замер, приходя в себя после пережитого, не было даже слабого ветра, только с мокрых крон деревьев продолжали срываться крупные капли, стуча по лужам на аллеях. В воздухе же пахло сыростью и озоном, как после энергетических разрядов, напоминая запахи отстойников в крупных городах, но к ним еще примешивался тяжелый въедливый аромат сырой земли и травы, буквально идущий отовсюду.

Девушки уже выбрались наружу, на еще мокрую веранду, и, заметив его возвращение, сразу же бросились навстречу, согрев сердце Эдварда тем, что все-таки за него беспокоились.

– Кто это был? – спросила Мику, заглядывая ему за спину с таким видом, словно это существо с хвостом могло опять там оказаться, – Ты его догнал? Нет? Я от неожиданности испугалась, когда его увидала! Что это такое?

– Не знаю, я не смог его догнать, – честно признался Эдвард, обнимая Алису. Она словно дарила ему тот необходимый заряд тепла, заставлявший сердце биться чаще. После встречи с Пионером такое было просто необходимо. Вынужденный вести себя с ним так, как привык в родном мире, он моментально подавлял все то светлое и хорошее, что дарил ему «Совенок», но одно лишь появление Алисы возвращало ему эти теплые чувства.

– Ты без обуви убежал, – заметила девушка и даже улыбнулась, – обулся бы, – в ответ Эдвард только улыбнулся и быстро поцеловал ее, прежде чем отпустить. Уже успевшие подсохнуть босоножки и носки все так же были там, где их и оставил, но когда обувался, девушки тоже зашли внутрь.

– Эд! У нас идея на миллион долларов! – заявила Алиса, с ногами забираясь на ближайший подоконник, – В пятницу будет заключительная дискотека смены и Мику предлагает нашим клубом на ней выступить, – улыбаясь как на параде, сразу заявила девушка, – Сыграемся и выдадим что-нибудь ударное! Чтобы все сели!